Из закрытых окон льётся свет -
Отравленный, но такой участливый,
Манит меня, как мотылька - танцующий во тьме огонь.
Меня там ждёт доступное "НЕТ",
Приём - двухголовый и неласковый,
Один из ртов которого источает смрадную вонь.
Музыка доносится из приоткрытой двери -
Мне хочется без оглядки танцевать
И подпевать пронзительному женскому охрипшему вокалу.
Но опять я страшусь двухголового зверя,
Который меня оставит считать
За дверью снегом наполненные ледяные бокалы
Я слышу - в доме том шёпотом
Переговариваются меж собой две головы,
Одна из которых - я слышу! - плачет самозабвенно.
Вот бы мне стать грома рокотом,
Пришедшим в глушь с берегов Невы -
Я бы тот плач собою заполнил полностью, мгновенно.
А лучше - стать мне великим волхвом,
Что дороги лесные испил без остатка ногами,
А тростью - замел все следы за собой, сутулясь покорно.
Тогда бы я не боялся ступить босиком
Под аккомпанемент, издаваемый колоколами,
В эфире дверь растворить, прищур источая притворный.
Я бы взмахнул ярлыгой своей кривой,
Произнеся заклинание, забытое временем,
Брыд расстилая из-под полы своей серой холщовой накидки -
Остался бы монстр с одной головой,
Ощущая отсутствие смрадного семени,
Небытие грязнословной и грубой второголовой подпитки.
И вновь я поднял бы палку рукой,
Но быша развеет тогда чёрную вару,
А страх одноглавый станет давно потерянной Тобой.
Исчезнет тогда и ярлыга, и мой наряд плутовской,
И я сам развеюсь, подобно пару,
Прирастая к тебе своей дурной и чудной головой.
Но то лишь мечты подбесёнка,
Замёрзшего да испуганного ликом двуглавого -
Пытаюсь в этой вечной зиме согреть свои коготки дыханием.
Остаётся только у пугала стащить поросёнка
Да зажарить его, молочного, моложавого...
И греться мясным ароматом да странным, по-адски неверным, желанием...