Повержен во прах Корсиканец безбожный,
победные трубы поют.
Но рапорт Барклаю приносят тревожный:
Солдаты со службы бегут!
Находят приют во французских селеньях
в мундирах военных рабы.
И это победной войны поколенье,
герои тяжёлой борьбы!
Фельдмаршал задумчив. Сидит он, угрюмый.
К победе нашёл он пути.
Но лоб его морщат нелёгкие думы...
"Что?Пойман один? Привести!"
Приводят к Барклаю вояку седого,
что в Альпах с Суворовым был.
Фельдмаршал молчит. Ищет нужное слово.
И вот наконец он спросил:
"Тебе ведь служить оставалось немного?
Один только год – и домой!
Какого же чёрта отдать душу Богу
под палками хочешь, герой?!"
Ответил солдат: "Да, своё отслужил я.
Последним был, видно, поход.
Да лица родные уже позабыл я.
Никто и меня там не ждёт!
За двадцать пять лет долгой жизни походной
я в разных краях побывал.
Такой же, как наша, земли несвободной
в Туретчине разве видал!
В бою бородинском вы нас призывали
за Родину жизни отдать.
Да только мы поняли – нас заставляли
за кнут барский кровь проливать!
Стравил нас царь-батюшка с Наполеоном,
и баре ликуют сейчас.
Расея малиновым полнится звоном.
Да звонят то, видно...по нас!
К чему нам пустая, ненужная слава,
забитым и тёмным рабам?
Лишь ради гордыни своей шут кровавый
таскал нас по страшным горам!
Его не пугали австрийцев измена,
и Чёртов предательский мост.
Он нас не жалел. Но упрямый Массена
прижал ему всё таки хвост!"
Фельдмаршал ему ничего не ответил.
Рукой лишь махнул: "Увести!"
А сам думал: "Рок злой Россию отметил.
Она на неверном пути!
Народ терпелив. Но всему же есть мера.
Не вечно его нам топтать.
Пусть бунта не будет – разрушится вера.
Себя сами можем предать.
О, Франция! Вот твоя скрытая сила!
Такой переживши разгром,
своих победителей ты победила
без выстрела, мирным путём!"
И долго стоял у окна он, угрюмый,
глядя в иноземную даль.
В глазах его мудрых – тяжёлые думы.
На сердце – тоска и печаль...