Рыжий Джек был вечно пьян и молод, поднимал легко пудовый молот. «Джек» и «Джин» не зря звучит похоже. Фартук Джек носил из бычьей кожи, сталь ковал, сгибал в руке подковы, в общем, парень буйный, но весёлый. Что имел – давно уже в стакане, только крест серебряный в кармане.
Как-то раз был Джек с похмелья мрачен и немало этим озадачен, из трактира гнали со скандалом, мол, тебе вчера, что ль, было мало? В долг налить? Твоей хитрющей роже? Дел иметь с ирландцем – не дай Боже! Как найдешь монеток - будет виски, а сейчас не жди и битой миски!
Джек пошел к священнику О'Лири.
- Слушай, друг, ведь мы ж с тобой не пили! Так давай пропустим по стакану за Марию - бога-душу маму.
Дьякон чуть не грохнулся с амвона, зов звучал привычно и знакомо, но священник самых строгих правил Джека грубо к дьяволу отправил.
Шёл Джек, шёл, и вот опять таверна. На душе невесело и скверно. Джек вздохнул, у тьмы спросил устало:
- Бог не пьёт? Так может, выпьет дьявол?
Старый Ник* (вот скользкий, вот пройдоха!) тут как тут:
- Неплохо, Джек, неплохо! Выпьем, Джек, плачу! Ведь мы не боги. А с тебя ты знаешь, что в итоге.
- По рукам! Вперед, сомнений нету! Превратись-ка, милый друг, в монету. Выпью, расплачусь, а там не струшу! Хошь, бери всего, а хочешь – душу.
Дьявол только рад, с звенящим звуком серебром ложится Джеку в руку. Джек лишь хмыкнул:
- Душу? Много чести.
И в карман монету, там ведь крестик.
Дьявол воет – жжется вражья метка. Дьявол в дураках – вот это метко!
- Отпусти, любезный Джек, наружу!
- Отпущу, коль ты не тронешь душу десять лет вот с этой самой ночи. И оставь монету, между прочим. Окорот я дал бесовской прыти, за такое дело грех не выпить.
***
Десять лет Джек жил, не зная горя, виски было выпито два моря, соли было съедено два пуда, а трактирщик помер (вот паскуда!).
Так или иначе, черт дождался. Впереди копыт своих примчался, в дверь стучит, ломает дуб морёный:
- Не поможет крест тебе хваленый! Он, небось, давно уже заложен. Отдавай мне, рыжий, то, что должен!
Джек вздохнул:
- Ну вот, опять по кругу. Окажи последнюю услугу. Яблоко сорвёшь с высокой ветки? Это фрукт всего лишь, не монетки.
Черт кивнул. И правда, нет подвоха:
- Ладно, жди, несчастный выпивоха.
Влез наверх, пыхтя, как дикий ежик, Джек внизу схватил садовый ножик – раз-два-три – нечистый заперт снова. Матушка-Ирландия сурова. Хнычет черт, на яблоне несладко:
- Как бы нам с тобой проститься гладко? Хочешь, Джек, ума, богатства, славы? Хочешь, так будь в спорах вечно правым. Дам что хочешь, клятву не нарушу.
Джек сказал:
- Мечтать забудь про душу. Не тащи её в пучины ада, вот и всё. Мне большего не надо.
Черт скрипит зубами, брызжут искры.
- Ну, сиди на яблоне, нечистый!
- Ладно, Джек, согласен, будь неладен!
***
Рок порой жесток и беспощаден. Не прошло и года – нету Джека. Ну не может тело человека виски пить, как лошадь, из корыта. Помер Джек. Стучится в рай – закрыто.
- Шутишь, что ли, Джек по кличке Рыжий? Ты куда свой нос суешь бесстыжий? Виски твой, решил, вода святая? Прочь пошел, беспутный! Прочь от рая!
Джек пришел к ступеням бездны ада.
- Ты зачем? Мы здесь тебе не рады. Уговор дороже душ и денег. Прочь иди, бродяга и бездельник!
- Но вокруг темно и страшный холод, мне не дали взять мой верный молот. Ни тебе не нужен я, ни богу.. Дай углей хоть, осветить дорогу.
Угли адским пламенем жгли руки, впрочем, Джек сумел сбежать от муки. Тыкву взял, прорезал в ней узоры, угли – внутрь, палку – для опоры. И ушел бродить без искупленья, ждать Суда - проклятья иль прощенья.
Рыжий Джек был парень непутёвый. Буйный, но не злобный и весёлый.