Мой прокуренный город задыхается горьким дымом,
Трубы станций и фабрик раскрывая, как бронхиолы.
Душит нежно в обьятьях, в ноздри лезет сырым бензином,
Прячет шрамы рекламой, штукатуркой рихтует сколы.
Мой израненный город покрывается летним снегом,
Белым спрятав на время пропитавшую камни копоть,
Тополя укрывают его белым пушистым пледом.
Только дай ему руку - он откусит ее по локоть.
Мой единственный город, пропитавший меня до кости,
В сердце вросший корнями и ползущий под белой кожей.
Наша связь неизменна, чувства держат прочней, чем гвозди.
Ты во мне, я в тебе. Мы до боли с тобой похожи.