Раньше казалось, что вселенную лепим ми,
Словно скульпторы, мастера своего дела,
Словно люди, которые в эту профессию влюблены,
Словно мы строим жизненные пути из бетона, мела
Из побед, из потерь, из невнятной картавой тьмы,
Из десятков прожитых нещадных зим без снега,
Словно мы те, кто выбирает, кому доживать до весны,
Будто бог наш старый приятель и верный коллега.
Казалось, что нас не возьмёт ни одно проклятое заклинание,
Никакие протесты, голод, грипп самой тяжелой формы,
Даже крики до хрипов, сухое каторжное молчание
Не заставит продавать нашу душевно выточенную икону.
Казалось, деньги нужны только для хлеба с солью,
Остальными можно мусорить, отдавать бездомным
И проституткам неопытным с сильной головной болью,
Рассказывать, как увеличить работоспособность.
Казалось, любовь – наше всё, можно даже цитировать,
Шекспира, Чехова, Пушкина, Достоевского и Гюго,
Или с цитатами Джеймс экспериментировать,
Разбрасываясь откровенными сценами по одной.
Казалось, мы будем жить вечно, не измерять морщинами,
Те бездумно прожитые года на работе без чаевых,
Карьера казалась иллюзорными горными вершинами,
Смертельной лестницей для других.
Мы думали, что скоро станем безумно мудрыми,
И всё, жизнь сама будет отрывать из нас по куску,
Мы будем наслаждаться календарными буднями,
И в каждую клетку записывать, мол «Рискуй!»
Казалось, что в наших руках потухает любой огонь,
И мы никогда не поправимся от неправильного питания,
Казалось, умереть от жизни может любой,
Только с нами смерть ожидает разочарование.
Казалось, любой маршрутчик будет ждать,
Когда мы целуемся на прощание минуты две,
И всё, что другие хотят найти и завоевать,
Лежит в нашем правом кармане и в рукаве.
Казалось, у нас внутри – города-миллионники,
Улицы с пробками и одержимо-плотным движением,
Казалось – мы антидоты, и мы наркотики,
С идеальным складом ума и телосложением.
Самоотверженные, осознанные, рациональные,
Герои всех книг в одном человеке невыдуманном,
Но когда мы безбожно выпрыгиваем в окна спальные,
Все понимаем, что были Мартины, да не Идены.