Я искренне рад, не почти за иронию,
тебя лицезреть в добром здравии… но –
смешно зарекаться в предсмертной агонии,
что многое в жизни ещё суждено.
Твой путь завершился, смирись и не кашляй –
другие пройдут проторённый маршрут.
Пора бы о вечном!.. В загашнике башли*
давно уже трат разорительных ждут.
“Бюро некрологов”. Под вывеской этой
кропает стихи ваш покорный слуга.
Какое раздолье, размах для поэта
сочувствовать в рифму… и, даже, пугать
печальных старушек, застывших у гроба
в немом ожиданье поминок. А ты,
надтреснутым голосом, в пику хворобе,
не громкою речью, с немой высоты –
приветствуешь То, что ещё накануне
бежало, бухало, е@@лось, дралось:
“Померкло светило, зашторились луны…
и как нам теперича шествовать врозь?”
Я Мастер. Непризнанный критикой мерзкой,
поэтом прикла’дбищным скромно тружусь;
немного циничный, немного советский,
и кредо моё – откровенная грусть.
Пока ещё жив мой клиент; ещё носит
ничтожное тело старушка земля –
в удачное время, в дождливую осень
ты сделай заказ у БН.
voila…
____________________________________
*здесь: деньги (жарг.)
23 декабря 2015 года
Санкт – Петербург