Малая родина

   
Лес, поля, луга да речка,
а по тракту –  избы в ряд;
дым из труб и пламя в печке
привораживают взгляд.

Вот типичные картины
русской сельской глубины,
где ещё автомашины
не во всех дворах  видны.

Не у всех здесь есть коровы,
овцы, свиньи.
                Куры есть;
меж домов редки обновы,
и других проблем не счесть.

Детства давнего картины
в сердце я храню досель:
дым черёмух, жар рябины,
у пруда пред домом  –  ель.

Помню деда вид серьёзный,
ус седой, орлиный нос,
самосада запах слёзный,
ершик реденький волос.

Помню бабки взор лучистый,
согревавший добротой;
глянец черных кос искристый,
свитых плотно в вал крутой.

Помню дяди  инструменты,
так пленявшие  меня,
в месяц раз возьмёшь без ренты -
и полдня ждёшь "судна дня"…

Помню первые «снегурки»,
лёд пруда и синяки,
и плавучесть ватной куртки
на воде среди шуги…

Помню я бои лихие,
деревянный пистолет…
Та игра родной стихией
стала нам на пять-шесть лет.

Помню первые попытки
оседлать велосипед:
«сесть»  на раму – хуже пытки, –
я считал, – и в мире нет. 

Помню первый лук и стрелы,
бок, разбитый воробья;
как старался неумело
воскресить пичугу я.

Зимним днём – «мороз и солнце !» –
ноги в лыжи – на Горель!
В «задней», с маленьким оконцем,
до пяти забыт портфель...

Летом – теплинки с картошкой,
«козьи ножки» с табачком;
на реке – девичьи ножки,
что рассматривал тайком.

За рекою рай цыганский
из пяти-шести шатров:
там Васёк - мой друг пацанский -
с ним делили хлеб и кров.

Край родной со мной и ныне –
тянет очень к тем местам;
приезжаешь на машине
и гуляешь вольно там:

по дорогам, по тропинкам,
по лугам да по лесам;
вдоль по искристым стремнинкам,
где плескался в детстве сам.

Зачерпнёшь рукой из речки,
глянешь в зеркальце воды -
и увидишь дым из печки,
деревенские пруды,

дом родной, его подворье,
всех родных, своих друзей;
всё родимое раздолье,
что живёт в душе моей…