Не имеет весомости время и дата.
Тождественно сердце стуку колес.
Шум привокзальный и ветра прохлада,
В город бескрайний меня поезд нес.
Мимо окна мне виднеется много:
Люди и то, что осталось от них.
Тайны с печатями, с подписью"строго",
Дюжина судеб, портретов людских.
Виделся мне и театр актеров.
Тех, для кого наша жизнь лишь игра.
Живут они полно, не терпят укоров,
Живут одним днем и не помнят вчера.
Им не близка ни мораль, ни законы.
Миром для них правит лишь красота.
Ценность их счастью равна миллионам,
(Желательно в баксах, купюр USA.)
Я не чета им, профан в сфере моды,
Сроду не ела я светский «крутон».
«Камеди клаб» заменю на памфлеты.
Двигаюсь дальше, под поезда звон.
Вот предо мною явилась картина:
Сотни людей строят идола стан.
Силюсь увидеть: в чем же причина?
Вижу бездарности самообман.
Идол ликует в почете и славе.
Плечи расправив, задрав выше нос,
Громко вещает в своем псевдохраме
Околомудрость, словесный хаОс.
Так ли почетно людское признанье?
СтОит оно сотни сгубленных душ?
Снова и снова искать пониманье,
В той же толпе, коей голос твой чужд.
Толпа не терпит стабильность и скуку.
Словно дитя ненасытное ждет
Смен декораций, СИЮ ЖЕ МИНУТУ!
Сколько такое признанье живет?...
Дальше по левому борту явилась
Поочередность богатства и дна.
Бабушка, в ноги склонившись, молилась.
Но на людей снизошла слепота.
Поезд мой мчался уверенно прямо
Мимо портретов и судеб людских…
Веки смыкаются томно, устало
Нам бы как в песне: весь мир на двоих…