В темноте, что чуть подсвечена окном,
За которым, город дремлет до утра,
Ночь тревожа, одиноким фонарём,
Тот, что снегом, потушить, хотят ветра,
Абрис тела, полускрытый простынёй,
Где, на вздохе, я угадываю грудь,
Захлебнувшись, как от боли, этой тьмой,
Что тебя мне, вдруг позволила, вернуть…
Словно занавес, над сценой, эта тьма
Вверх ползёт, и он всё ярче, белый цвет
Простыни, в изгибах плоти, что из сна
Скоро вынырнет, а может быть, и нет.
Самый край, совсем тихонько, прихвачу.
Потяну его, под первый поцелуй.
Прикоснусь, где россыпь солнца, по плечу,
Умоляя ночь: «Ты только… не ревнуй…»
За портьерою тяжёлой, свет окна,
Разгорается, беспечно, новым днём,
Где любовь твою, не выпил я, до дна,
Оставляя, очень много, на потом.
Плоть сплетённая, из двух уставших тел,
Перечёркнута измятой простынёй.
Нет «запретного», что я бы не посмел,
Из подаренного, с нежностью, тобой…