Сукровица.
(поэма)
Сукровица заречного заката в окнах умерла.
Б. Пильняк «Повесть непогашенной луны»
Закат. Небо. Земля. Пруд.
Дело было на закате дня,
Когда закат съедал солнце.
И молча его жуя
Отвешивал поклонцы.
Красное небо голосило
Последним криком птиц.
Оно все носило
Оттенок самоубийц.
Впитавшая кровь земля
Последним вдохом исходила.
Ей кивали молча тополя
И старая плакучая ива.
Тут плесневелый пруд,
Зарастая камышом,
Поглядывал туп
На купавшихся нагишом.
Тут примятая трава
Осторожными шагами,
Умереть готова
Со смятыми головами.
Береза истекала соком
Он струился как кровь.
Ручеек-малыш потоком
Наполнял пруд вновь.
Вглядываясь в его муть
Как раннее зеленое утро,
Сердце сковывает жуть
И жжет нутро.
Такой удел уж дан,
Ты парень иль девица,
Но из давнишних ран
Твоих течет сукровица.
Дама. Ночь. Гроза.
Такая водянистая, жидкая
Течет не переставая.
Она не как кровь липкая,
Она не такая.
Это вода в пруде,
Если в нее вглядеться,
Сукровицей будет –
Никуда не деться.
Кто в нем утопился
В этом пруду?
Тот себя не стыдился –
Говорить не буду.
Оттого муть зеленая
Всплывает наружу.
Кто-то рукой холеной
Вскрывает душу….
От земли исходила теплынь
Было невообразимо душно.
От запаха гниющих дынь
Свихнуться можно.
Все вокруг стрекотало
Прыгало туда-сюда.
Держала дама опахало
Легко так, как всегда…
На землю спустилась ночь,
Она в объятиях держала,
Такой же точь-в-точь
Отблеск кинжала.
И распарывая пространство
То там, то здесь грохотало.
Меня поражало постоянство
Махающего опахала…
Дождь. Труп. Сукровица.
Все потонуло в дожде,
Кресло веранды опустело.
И вот уже нигде
Опахало не летело.
Землю держала ночь,
Она в руках держала
Такой же точь-в-точь
Сверк кинжала.
И вздрагивала земля,
Сотрясаемая громом.
Ломались тополя
С хрустом знакомым.
Это трещали кости,
Тело наружу вывернутое.
Смотрели все гости
На лицо запрокинутое…
Изо рта сочилась кровь,
Как у мошенника Иуды.
Я рассказывать вновь
Больше не буду.
Трещала вокруг земля
Небо озарялась зарницей.
А я все любовалась
Вытекшей из тела сукровицей…
Кинжал. Полисмены. След от крови.
Чувствуешь, как кровь стонет
В холодных жилах твоих?
Но ничто души не тронет.
А кинжал тот лих:
У трупа по горлу полоса
Красная сияет.
Словно – это колбаса
И ее нарезают.
Самой грозы кинжал
Сверкающий так остро.
Труп зубы зажал
Так легко и просто.
Гости уже расходились,
Хозяйка была бледна.
Полисмены явились,
Кода она была одна.
Вынесли труп кровавый,
Взяли с пола кинжал.
По ковру алый
След от крови лежал.
Его не вынесли тогда,
Про него напрочь забыли.
Убийцу как всегда
Полисмены упустили.
Конец убийцы. Обморок. Конец грозы.
А он как бешеный бежал
Ни разу не свернул.
Пока над ним кинжал
Электрический сверкнул,
И пал на мокрую землю.
Через него прошел ток.
Вот это я приемлю –
Каждому свой срок.
Дама обессилено сидела
На своем диване.
Она плакать не умела.
Слилось в панораме
Горе утраты, гроза,
Сверкающий молнии кинжал.
Она вспомнила слова
И как он на ковре лежал.
По ее лицу пробежала
Легкой судороги тень.
И сама как от кинжала
Навзничь лежит теперь.
Никто до утра не придет
В этот замолкший от ужаса дом.
Может дождь зайдет,
И то как-нибудь потом.
Все на улице стихало,
Гроза уходила прочь.
На полу лежало опахало,
Так же стояла ночь.
Капли с деревьев стекали,
Суждено им о землю разбиться.
Они выхода искали –
Текли прозрачной сукровицей.
Предрассветная туманность.
Дождь все слезы пролил
И в пространстве растворился.
И, наконец, мир
На земле воцарился.
Тучи с неба уходили,
Мигали глаза звезд.
Всех, кого они любили
С собою, черт унес.
А что на Земле осталось?
Сырость от дождя,
Предрассветная туманность,
Серые ночи октября,
Гулкое эхо лета,
Великий осенний призыв…
Когда песенка спета –
Снег с плакучих ив…
Зеленая туманность пруда,
Душный вечер под луной.
Я так никогда не буду
В ладу сама с собой.
Набегут мысли черные
Заведут в неведомые дали…
Мысли идут точеные…
Нет, вы их видали?
Язык тогда закостенеет,
Не сможет так сладко петь.
Счастлив, кто умеет
На Землю нашу смотреть.
Только б солнце не погасло,
Не раскалилась Земля.
И вирус опасный
Не съел бы как змея.
Я все вытерплю, Боже,
Даже в колодец пустой,
Аукаю – и что же –
Отвечает голос не мой.
Он давно чудится всюду
В шепоте ветра, в шуме дождя.
И пусть я проклята буду,
Если это все зря.
Небо горело зарницей,
Ночь теперь умерла.
Всюду, с первой птицей
Оживала страна.
Солнце вставало спешно,
Хотелось сейчас помолиться.
Если я уйду, конечно,
Стану белой сукровицей…