Утром царь, вдруг, захотел,
Осмотреть весь свой удел.
Встал, в одежду облачился,
Принял трапезу, простился,
Перед всей своей семьёй,
И с царицей молодой.
Сел верхом он на коня,
И, с дружиною, звеня,
В путь далёкий спроводился,
Будто ворог навалился.
Все в столице зарыдали,
Только кони одни ржали.
Дети голытьбой, босыми,
До околицы трусили,
На своих конях из палок,
От больших, трусцой, до малых.
Полем шли, орали песни,
Про великие кудесни,
Но лишь только в лес вошли,
Поутихли! Дальше шли,
И, озираясь, всё старались шум понять,
Чтоб могло всё это знать!
Воевода дядька хмурый,
Ведь не зря же был он мудрый,
Руку над главой поднял,
И вполголоса сказал. -
Лес, царь-батюшка, здесь волчий,
До наживы бродяг хочих,
Очень много в сем лесу,
И молву-то понесут,
Что, мол, сам царь к ним приехал,
Чтоб владения проехал!
Тронуть нас никто не смеет,
Но стрелу пускать посмеют!
Ты бы шлем-то натянул,
Да головку бы согнул,
Чай идёшь не на параде,
Где людишки только рады!
Царь-то наш ещё не старый,
Весь поджарый, даже бравый,
Усмехнулся воеводе, да сказал,
Чтобы сам-то поберёгся, да искал,
Тех разбойников, что здесь засели,
Чтоб не зря отобранное ели.
Надо отправлять их на работы,
Чтобы не было от них заботы.
В замке-то остался братец мой,
Пусть беседу с ними там ведёт, родной!
Долго ль ехали, иль мало,
Только сумеречно стало.
Вся дружина в глушь вошла,
Вкруг стояла тишина.
Даже ворон тот не каркал,
Царь об стремя ногой шаркал.
Вдруг, заржал под ним каурый,
Вышел из лесу зверь бурый.
Встал на задние он лапы,
Послетали с войска шляпы.
Заревел на весь он лес,
В тот же миг, на них с небес,
Четри будто бы упали.
Те вояки заорали,
Побросали все доспехи,
И умчались! От потехи,
Черти эти рассмеялись,
Вкруг царя они собрались.
С полчаса все хохотали,
На подводы собирали,
Все мечи, доспехи, луки,
Взяли и царя на руки,
На телегу посадили,
И с дороги укатили.
Только к вечеру добрались.
Для царя в шатре прибрались,
Покормили перед сном,
У царя лишь в горле ком.
Три свечи всю ночь горели,
А вокруг лишь птицы пели,
Только утром он уснул,
На соломе спину гнул.
Шум дневной тот сон нарушил,
Кто-то свечи те потушил.
Вышел царь на божий свет,
Вспомнил божий он завет,
На восток перекрестился,
Людям также поклонился.
Перед ним толпа большая,
Вся заросшая, шальная,
Смотрит на царя, смеются,
Дурным мыслям не даются.
Вышел парень светлый, статный,
Меч в руках его булатный.
Подошёл к царю вразвалку,
И сказал, присев на лавку. -
Ты, царь-батюшка, присядь,
Бороду свою пригладь.
Да начнём мы разговор,
Только будет уговор,
Ты, соколик, потерпи,
Всё прослушай, да учти,
Люди, что тебе расскажут,
Да на быт на свой покажут!
Может быть поймёшь людишек,
Что в болотах, среди мишек,
С детками живут от страха,
Чтоб не всё забрали смаха!
Ведь чиновники твои,
Обложили все дворы!
Сами в замках процветают,
Детки в мерсах рассекают,
Пьют, гуляют, пир горой,
Люд пустили на убой!
Мы тебе зла не желаем,
Поживи, пока узнаем,
Что там в вотчине твоей,
Головой решай своей!
Если хочешь правду знать,
То придётся коротать,
Ночку здесь одну, другую,
А потом решай, в какую,
Двинуться тебе сторонку!
Мы узнаем и про жёнку!
Скинул царь свои наряды,
Затянул сюртук под взгляды,
И пошёл вниз от шатра,
Где носилась детвора.
Царь решил с людьми познаться,
В другом мире оказаться,
Чтобы правду в нём узнать,
Да виновных наказать.
Сидя в светлых тех палатах,
Где сверкают в златых латах,
Слышал царь, что всё прекрасно,
Любят все его ужасно.
Просто слёзы от любви,
Лишь молчат о той крови,
Что людишки льют рекой,
Заливая всё слезой.
Что все сыты, нет голодных,
Нет детишек тех безродных.
Лечат вовремя и учат,
Только это и озвучат!
Здесь же царь увидел страсти,
В той деревне все напасти!
Нет понятия дорог,
Над болотом страшный смог.
Голопузые детишки,
Рядом с ними ребятишки,
Что по старше, их блюдят,
Свиньи там в грязи галдят.
Бабы в поле спины гнут,
Тяжкий крест они несут.
Нет ни школы, ни больницы,
В вёдрах воду прут с криницы.
Здесь рожают, здесь живут,
И как мухи тут же мрут.
Царь от ужаса такого,
Жития почти зверского,
В свой шатёр он убежал,
На солому и упал.
Что же деется такое? -
Думал царь, но без покоя. -
Я же всем князьям даю,
Чтоб людям жилось в Раю!
Почему же то творится?
Сколько ж можно так горбиться?
Люди здесь живут в Аду,
Войско шлём к ним на беду,
Чтобы их же наказать,
Да последнее отнять!
Сам не понял, как в шатре уснул,
Значит, вид подействовал, да хмарью натянул.
Два денёчка царь проспал в шатре,
Лишь дрова подбрасывали тихо на костре.
Возвернулся парень белобрысый,
Почесал затылок почти лысый,
Сел в шатре у царевого ложа,
Пробудился царь от нетерпёжа.
Подхватился, улыбнулся, в лес бежал,
Возвернулся, возле входа в шатёр встал.
Что расскажешь мне, мой неизвестный друг? -
Молвил ему царь, почувствовав недуг. -
Что узнал? О чём там байки говорят?
Может быть, подмогу снарядят?
Вы не бойтесь! Я в обиду вас не дам,
Понял я в стране моей кто хам!
Вы же все получите свободу,
И достойную прибавку всему роду!
Так не гоже жить, ведь это срам,
Виноват пред вами, что в стране бедлам!
Снаряжу ватагу я ретивых,
Чтоб хватали наглых, от натуги сивых!
Чтоб тащили бы их по буеракам,
Расселю, подонков, по баракам,
Чтоб прочувствовали жизнь людскую,
Да беду, поверь, ещё какую!
Ты, царь-батюшка, присядь да помолчи,
А то гонишь, будто жаришь калачи! -
Молвил белокурый, усмехнувшись лишь,
Да прогнал от ложа серенькую мышь. -
Был я в твоём царстве, повидал людей,
Молвят, что царя нет, пир там средь друзей!
Жёнушка у трона, с братом там вдвоём,
А любовь та ваша поросла быльём!
Он её целует на виду у всех,
И для всех дарует максимум потех!
Разослал дружины он во все концы,
Чтобы не мешали им эти молодцы!
Так что тебя нету, весь ты вышел вон,
Как не мог ты видеть стаю ту ворон?
Все сплошные воры, твой напрасен труд,
Всё равно втихую тот пирог сожрут!
До народа крохи может, долетят,
Если их вороны просто проглядят!
Так что думай, батюшка, мысли-то лови,
Мы с тобою, родненький, только позови!
Долго думал батюшка, три денька подряд,
Вышел утром раненько, а в глазах заряд.
Свистнул добрым молодцем, созывая в строй,
И ватагу шумную он повёл на бой.
Только воевать ему так и не пришлось,
Убежали выродки, всё само срослось.
Жёнушка-лебёдушка в ноги мужу пала,
А сама до этого с братом его спала.
Муж не глянул даже, в монастырь сослал,
А лихую братию лес валять послал.
Провели дороги к этим деревням,
Школы да больницы строят тут и там.
Воевод сажает царь всех за грехи,
Запрягать их стали в те же лемехи.
Те, что надорвали весь честной народ,
А теперь тягает их ленивый сброд.
Царь ты наш – надёжа! По земле ходи,
За собою подлых на цепи води!
Может быть, тогда мы и увидим свет,
Будет ли на это хоть когда ответ!
20.12.2015 год.