Павший гордец на изломанном духе
Прячет лицо в обожженные руки,
В рваных лохмотьях от старой услады
Радует глаз разжиревшего стада.
Мягко щекой прикасается к ранам
Пальцев, игравших для тех, кто слыл странным.
Тех, для кого он когда-то был лучшим,
Прежде чем сам же себе и наскучил.
Низко от стати своей и гордыни,
В каждой минуте, где всё уж остынет,
В свете потухших огней и софитов,
Он - в понимании сути забытой.