Мы слали письма морю. На песке
две строчки параллельного курсива.
Я верил: ты была со мной счастливой.
Я понял после – не была ни с кем,
след чашки, иероглиф на виске –
всё отдано отливу.
Мы слали письма морю. Я писал
в немую синь, в соцветия столетий,
до глухоты я вслушивался в ветер,
подбрасывал в костёр, ждал паруса,
считал созвездья в тёмных волосах.
Всё гасло на рассвете.
Ты шла на кухню. Отвернувши кран,
ты прятала средь капель, чайных пачек
не робкий плач, но невозможность плача.
Бог немоты благословил наш храм,
и если голос был доступен нам,
то детищем внебрачным.
Мы слали письма морю. Письмена
ложились на песок и исчезали,
закрой глаза на северном вокзале
и больше никогда не вспоминай
те павшие в безвестность семена,
те звонкие, как воздух, имена
детей, что мы однажды не назвали.