День растаял;
новой мерой
всё измерится
с утра.
Ночь крадётся
мышью серой
между «Завтра»
и - «Вчера».
Сонм вопросов
безответных
тает крошкой
ледяной:
он предстанет
в новом свете,
в свет
просыпавшись
дневной.
Пахнет
старою овчиной
пьяный оттепелью
снег,
всё не чающий
кончины
в наступающей
весне.
Заморочен
вьюжной ночью,
он досматривает сны,
и следов мышиных
строчки
там и тут
на нём
видны.