бьётся в груди русское,
льются слова польские,
горы не сделать плоскими,
пеший - не полетит.
вы на границе спросите,
как у меня с совестью,
как у меня с гордостью,
где моё сердце спит.
что же мои родители?
сколько меня не видели?
грустно ль бывает вечером,
страшно ли в поездах?
ласково и участливо,
глядя в глаза мне: счастлива?
честно признайся, счастлива?
в этих чужих местах?
что-то такое ломкое,
трепетное, негромкое,
в этом седом пограничнике
вырисовал господь.
будто б на свете не было
русского или польского,
западного, монгольского,
кубинского и креольского,
берлинского и стокгольмского -
одна только кровь и плоть.
спасибо, что вы так ласковы.
конечно, конечно, счастлива.
всего вам, пан Михал, доброго.
добраноц. весолых щвёнт.
декабрь 2015
Краков