Але! В стоцветном одеянии
Из сна выпрыгивает шут.
Хохочущий всем телом плут,
Как пеной, полон обаянием.
Его улыбка – красный шрам
Раздавленного помидора.
Смех – пузырём. Нелепость вздора.
Язык – лоскут. Ехидства шарм.
В подкорке, видимо прореха,
В шута влипаю, как в бетон.
Бесстыдство, словно ацетон,
Сознанье размывает. Смехом
Бубенчика рождает звон.
«Ах! Как! Себе! Ты! За-дол-жа-ла!»
И эта мысль – в ладони жало.
Ну, не стыдись, ведь это сон!
Под маской от себя укройся
Чужим лицом, оно спасёт.
Всей кожей к коже прирастёт –
Личиною. Рискни, не бойся !».
* * *
Сверкает лава карнавала,
Канал качает и пьянит,
И скрипка пьяная визжит,
Мяукает. А плоть навалом
Сторуко тянется к тебе,
И не скрывает намерЕний.
Какое выберешь из мнений,
Обобранная по судьбе?
Пни недотрогу с постной рожей.
Ты – не она. О, гениальность –
Скрывает индивидуальность
Баута (маска): всё возможно!
Нет лучше способа понять,
Кто червячок в невинном теле.
Кто – настоящая на деле?
«Дай губы мне… Спеши узнать.»
Гуляй, греши напропалую!
Избавься от основ морали!
Испробуй всё, ведь ты в забрале –
Неузнанная. Аллилуйя!
* * *
В восторге золотое небо
Комет бросает серпантин.
Шелка… И, лишь души сатин,
Линяя, плачет, просит хлеба…