Северной ночью мы едем на чёртов юг. Время застыло, но мир продолжает жить, и, задыхаясь, я медленно говорю: «Дайте дорогу нам, северные пажи»! Люди расходятся, катится наш фургон: мягкие пледы, рубашки с костлявых плеч. Мы улыбаемся, шутим, играем в го. В общем, пытаемся сами себя развлечь.
Юг представляется солнечным и пустым, точно каюта на брошенном корабле. Здесь, у дороги, заснеженные кусты, мёрзлые ягоды да бесконечный лес. Где-то в Италии – золото мостовых, хрупкие статуи, зреющий виноград.
От безысходности хочется тихо выть и греть ладони у тлеющего костра.
Мы понимаем, что скоро придёт конец
этой поездке, скули или не скули. Бледной рукой нам положат на лоб венец, бросив тела в леденелую плоть земли. Кости достанутся лисам и воронью; что не съедят, то навеки уснёт во льдах.
Северной ночью мы едем на чёртов юг,
зная, что ночь не закончится ни-ког-да.