В кафе гостиничном, за рюмкой "Чая".
Гусь восседал, солидно, но скучая,
К нему за столик Боров напросился,
Без разрешения "Чаем" угостился.
Глаза у Гуся стали аж по плошке,
Крылом он потянулся к чайной ложке,
Соль с перцем взял,крепчайший табачок,
Чтоб натереть нахалу жирный пятачок.
Но Боров был совсем не промах парень,
И после "чая", пребывал в ударе.
Легко отбил крыла Гуся движенье,
В мозгу его вдруг началось броженье.
Взор помутнел и по обмякло тело,
Но колкое словцо из уст слетело.
О том, что Гуси, и в этом спору нет,
Годятся только на изысканный паштет.
От этих слов клюв Гуся стал пунцовый,
А взгляд стал угрожающе свинцовый,
Хвост приобрёл похожесть на павлиний,
А шея стала лебединых линий.
Ты как посмел чернить всю нашу стаю?
Зимой мы в тёплые края летаем!
Ты ж любишь только "Чая" нахлебаться,
Да с "Хрюшкой" в грязной луже поваляться.
Тут Боров, неожиданно в себя пришёл,
И ничего умней сказать он не нашёл,
Как то, что в луже любит не валяться,
А с пользою для кожи искупаться.
Шеф-поваром, в означенном кафе, был Волк,
И в блюдах с дичи очень хорошо знал толк.
Помощницей его была жена, Лиса,
Вдвоём они творили просто чудеса.
В тот день в кафе нежданно свадьба прибыла,
И Гусь, и Боров были украшением стола.
Один паштетом стал, и шёл под коньячок,
Второй пошёл на сочный, нежный шашлычок.
Гусь слишком перья веером топорщил,
Глаза и брови часто грозно морщил,
А Боров, хоть и был в душе совсем простак,
Но очень уж любил всё получать за так.