Робинзоны.
Опять дорога и гитара,
Рюкзак и песня на устах.
Опять друзья со мною рядом.
В поход идем чертям на страх.
Мы едем, едем к горизонту.
Ему конца и края нет.
Сидят в машине робинзоны,
Жуют ржаной и пыльный хлеб.
Привал.
Палатки натянули.
Кругом веселье, песни, смех.
Потом все в море окунулись,
И радость на лице у всех.
А вечером костер и ужин.
Туман.
Над морем ветер стих.
Теперь туристам отдых нужен,
Но сон не действует на них.
Всю ночь скиталица-гитара
Звенела тонкою струной,
И басом вторили удары –
Гитаре подпевал прибой.
Рассвет встречали только двое,
Встречали солнце и зарю.
Огромный диск вставал из моря
И двигался навстречу дню.
Сосновка. Обское море. Июль 1968 г.
Дорога.
Дорога уходит в туманную даль.
Манит робинзонов дорога.
А солнце как будто большая медаль,
И словно конвеер уносится вдаль,
Манит робинзонов дорога.
Жара!
А под солнцем планеты своей
Шагают туристы вперед.
И песня в дорогу туристов зовет,
И лето в дорогу зовет!
И пусть словно черти в грязи и пыли,
Но им это все нипочем.
Шагают туристы вперед и вперед,
И горы у них за плечом.
Смело по жизни шагайте, друзья!
Дорогу плечом пробивайте,
А завтра взойдет молодая заря,
Поймете, что прямо шагали не зря,
Палатку тогда разбивайте!
07.08.1968.
Осень.
Осень! Осень дождливая!
Ну, зачем ты пришла?
Как старуха ворчливая
Ты стоишь у окна.
Ты тоску нагоняешь,
Словно ветер волну,
И как будто не знаешь,
Что люблю я Весну.
Не стучи ты в окошко
Мелкой дробью дождя,
Подожди хоть немножко,
Не тревожь ты меня.
Дай ты солнцу свободу,
Разомкни небосвод,
Не мочи ты дорогу,
Не ломай летний брод.
Пусть вернется к нам Лето,
Хоть на день иль на два…
Только Осень не слышит
Той молитвы слова.
Осень режет по сердцу
Тонкой струйкой дождя.
Ты вернешься не скоро,
Но дождусь я тебя.
29.08.1968.
Автобус.
Автобус жизни уходит,
А кто-то остался за дверью.
Ему, конечно, обидно.
Обидно до слез, поверьте.
Пред ним захлопнулись двери,
И он уж в людей не верит.
А людям как будто не видно,
Как человеку обидно.
Автобус жизни ушел,
А человек остался.
Кто-то где-то любовь нашел,
А он с любовью расстался.
21.09.1968.
Бунтарь.
Я люблю бунтарей и буянов,
Потому, что я сам такой.
Я люблю от удачи пьяных,
Презирающих быт и покой.
Если грустно порой бывает,
Это просто минутный бред,
И поэтому многие знают,
Что веселый я человек.
А веселым живется легче.
Неудачи – не их удел,
И берут они счастье за плечи
В стороне от забот и дел.
03.09.1971.
Сон.
А. И.
Сегодня во сне снова бредил тайгою.
Пахучие травы звали меня.
Как будто вдвоем мы бродили с тобою
И грелись вдвоем у лесного огня.
И утром мы с солнцем таежным вставали,
Умывшись росою, где стелется дым.
Хозяина леса у речки видали…
Но вот я проснулся, и снова один.
13.09.1971.
Костер.
А. И.
Мы с тобой у костра никогда не сидели,
Не бродили по хмурой осенней тайге,
Не смотрели, как листья по ветру летели,
Не блудили по зимней колючей пурге.
Но приснился мне сон,
Как будто своими стихами
Разжигаю костер я, чтобы тебя обогреть,
Чтобы губы твои не старели под злыми ветрами,
Чтобы ты на меня не старалась с упреком смотреть.
Чтобы годы прошли, а ты оставалась такою,
О которой мечтал не во сне, не в бреду, - наяву.
Пусть сгорают стихи.
Пусть тебя это не беспокоит.
Я еще напишу…
Не погаснет костер на ветру!
15.09.1971.
А. И.
Без спички не разжечь огня.
Без соли каши не сварить.
Без слов не написать стихов.
Без топора лес не срубить.
Так почему же без меня
Живешь ты в городе одна?
Ведь ты же знаешь, что с тобой
Мы будем песней и мечтой!
13.10.1971.
Птаха.
(стихотворение, посланное в «Комсомольскую правду»)
Бродил я по кромке рассвета,
Писал на снегу твое имя,
Снежинки собрал, самоцветы
В лесу я руками своими.
Хотел принести те снежинки –
Остались жемчужные капли.
Растаяли снега пушинки
И звонко на землю упали.
И птаху озябшую грел я
Своим беспокойным дыханьем,
И звездочка в небе горела
И свет излучала печальный.
Ах, милая, добрая птаха!
Лети, расскажи ты девчонке,
Как нежно и сильно люблю я,
Весенней капели жду звонкой.
Письмо отнеси ты любимой,
Ко мне ты вернись поскорее.
Я снова в ладонях горячих
Тебя от мороза согрею.
02. 11. 1971.
Зимнее утро в Искитиме.
Иней от мороза укрывает
Серебристо-белую березку.
Фиолетовый рассвет играет,
Пробивая меж стволов полоску.
Спит еще замерзший серый город,
В голубую дымку окунувшись,
За рекой в карьере воздух вспорот –
Взрывы разбудили лес уснувший.
Ветром разлетелось по округе,
Троекратно протрубило эхо.
Белая березка от испуга
Уронила серебристый иней с ветки.
И трудяга-город в дымке тает.
День идет безоблачный и ясный.
Из-за леса солнце выплывает,
Диск его оранжевато-красный.
07.11.1971.
Песня о разлуке.
Наступила грустная пора.
Ты опять одна сидишь, скучаешь.
А ведь осень тоже хороша,
Напрасно ты её не замечаешь.
Как приятна мне твоя краса,
Как люблю я нежные ладони,
Как приятны мне твои глаза,
В них, наверно, целый мир утонет,
Не могу с тобой расстаться я,
Хоть рассвет над крышей разгорелся.
Милая, хорошая моя,
На тебя смотрел – не насмотрелся.
День настанет, я опять уйду.
Снова загрустишь ты у окошка.
Только одного я не пойму,
Можешь подождать ты хоть немножко?
День пройдет, и сбудутся мечты.
Вновь меня сведет с тобой дорога,
И опять тихонько скажешь ты:
«Здравствуй, ненаглядный мой Серега!»
12. 11. 1971.
Письмо
А. И.
Как счастлив, что опять пишу
Тебе свое письмо, волнуясь.
У лампы старенькой сутулясь,
Сижу, глаза закрыв рукой,
И, словно, говорю с тобой.
Мне просто очень захотелось
Сейчас поговорить с тобой
И, потеряв давно покой,
Сейчас твержу тебе об этом
И понапрасну жду ответа.
Мне говорят: «Свихнулся, брат,
Что даже письма в рифму пишешь!»
Как жаль, что ты сейчас не слышишь
Моих заученных ответов,
Что виновата юность в этом.
И ничего не обещая,
И независимо, как птица
Куда-то от меня стремишься,
Сама не зная для чего
Ты бережешь свою свободу,
А, может быть, и не свободу,
А одиночество свое.
24.12.1971.
Сибирь моя.
(опубликовано в Искитимской районной газете «Знамя коммунизма»)
Сибирь моя!
Твоих полей просторы
И синеокую твою тайгу,
Обское море, реки, села, горы
Забыть уже навек я не смогу.
Я – сибиряк!
И я горжусь тобою –
Мой край, богатый недрами земли,
Твоею жизнью молодою,
Твоими сильными людьми.
Я благодарен дедам нашим,
Что по этапу в дождь и зной
Давно сюда пришли когда-то,
Оставшись навсегда с тобой.
Сибирь моя!
К тебе я обращаюсь.
Заворожила ты меня.
Перед тобой я преклоняюсь,
Тебя, как мать свою любя.
Сибирь моя!
Ведь ты моложе стала!
Забыть тебя навек я не смогу.
Я сделал для тебя так мало,
И вечно я перед тобой в долгу.
27.12.1971.
Почему?
Почему соловьи
За окошком твоим
Рассыпают жемчужные трели?
Почему за окном
Забываются сном
Молчаливые грустные ели?
Почему журавли
Ищут лучшей земли,
Где не злятся, не воют метели?
Чтоб все это понять,
Нужно попросту взять
И раскрыть настежь окна и двери…
20.01.1972.
Суд.
Я сам себя веду на суд,
В конвое тоже я,
И прокурором за столом
Здесь совесть ждет меня.
И адвокатов в зале нет,
И приговор суров,
И на семь бед – один ответ
Здесь вовсе не готов.
Стою с поникшей головой,
А совесть говорит,
Что был нечутким я с тобой
И грубым как гранит.
31.01.1972.
Февраль.
Февраль проходит,
В дверь весна стучится.
Скрипят по снегу первые шаги,
И с каждым днем все ярче снег искрится,
И на окне проталинок круги.
В кольчугу льда река еще одета,
В платок пуховый прячется сосна,
Но ждет подснежник уже солнца где-то.
И чует веянье конца зима.
День стал длиннее. Ночь – короче.
Лыжня петляет меж стволов,
И увести сегодня хочет
В мир света и весенних снов.
Береза тонкие ресницы
Распахивает поутру,
Как крылья сказочной жар-птицы
Летят к весеннему костру.
Февраль проходит.
В дверь весна стучится.
И это только первые шаги.
Не торопись сейчас со мной проститься –
Весна любви и счастья впереди!
16.02.1972.
Стекло.
Лишь сквозь вагонное стекло
На рельсы поглядишь –
Увидишь кривизну пути,
Который вдаль летит.
Но дело в том, что врет стекло,
А путь всегда прямой…
Вот так же смотрим мы на жизнь
И на людей порой.
06.08.1972.
Рисунок автора.