Кому нужны мы были,
в те самые, сороковые,
ну разве, что
уставшим воробьям.
Нас из столовки гнали
старухи с синими губами,
чтоб корки не тащили
себе и воробьям.
По чердакам шустрили,
цЕнили всякий хлам
и голубей давили,
когда два дня не жрам.
Когда во сне картошка
с небес, как снег катилась
и мы потом сугробами
её в колхоз несли.
Красивую, со шкварками,
на сковородках каменных,
почти давились слюнками,
проснувшись на досках.
Кому нужны мы были,
затем, в послевоенные,
когда в детдом тащили,
нас, фраера-менты.
И чем не угодили,
мы ж кодлами все жили,
где правды было больше,
чем в тех больших домах.
И всё ж, нужны мы были
отцам, от мысли - живы,
и точно, больше всех,
уставшим воробьям.