Моему дяде и другим 40 тысячам
молодых ребят, ставших жертвами бесчеловечных испытаний под Тоцком,
устроенных Хрущёвым и Жуковым.
Тускнело небо за окном больницы,
День августовский тихо догорал.
На койке, вспоминая близких лица,
Шахтёр сорокалетний умирал.
Но в чём причина? Может, его силы
До срока мрачный подточил забой?
Нет! Не забой загнал его в могилу!
Погублен он болезнью лучевой.
Под Тоцком сталь и камни расплавлялись,
Спеклась от жара адского земля.
А танки и пехота прогонялись
Сквозь эти ядовитые поля.
Велел подписку взять с них погубитель:
"Сам сдохнешь – будет отвечать семья!
Молчи!" – грозил "отечества спаситель",
Четырежды геройская змея.
Собой от славы людоедской гордый,
Привыкший не жалеть своих солдат,
Головореза уличного мордой
Глядел из под фуражки супостат...
Но ни к чему здесь мудрствовать глубоко.
История уже дала ответ –
Кто настоящим жертвует жестоко,
У тех потом и будущего нет!