Не происходит ровно ничего,
лишь декабрем сменятся ноябрь,
да на дорогах ямы и ухабы,
трамваю тридцать надо на кривой...
Маршрут его ничем не знаменит,
ни кругом, ни погибшим Берлиозом,
и у молоденькой вагонвожатой слезы:
от серой безысходности тошнит
ее и ее старенькую татру,
тридцатый номер, как тавро набит...