Я тебя украду у холодных тоскливых ночей,
У прохладной, не скомканной пальцами шёлковой простыни,
У давно опостылевших, одинаково призрачных дней,
Я тебя украду, чтобы радовать чувствами новыми.
Я сворую тепло твоих мягких податливых губ,
Упоительный взгляд не накрашенных ласковых глаз.
Я тебя украду, потому что другие соврут,
Сокрывая исходное пышностью пламенных фраз.
Непристойно сворую каждый твой тела изгиб,
Каждый контур и линию слегка хамоватыми руками,
Чтобы разум в бессилье кричал: «Я пропал! Я погиб!»
Я тебя украду нежными, в самое ухо, словами.
Я тебя украду покрасневшими от поцелуев губами,
Тонким запахом влажной, покрытой мурашками кожи.
Я тебя украду серо-голубыми с каёмкой глазами,
Мягкими прикосновениями точными, но осторожными.
Я тебя украду, чтоб уже никому не отдать!
Чтобы выдох и вдох на двоих один непременно.
Я тебя украду, чтоб, как маленькую, баловать,
Приучая к тому, что я рядом с тобой, постепенно.