Далю
не под лупой страшно ожил
иначе знаю ветра душу
мы свободами похожи
злыми насмерть кожи дрожью
срезанной искусно трусишь
муки выгрызая кукишь
на съеденье потной музе
мельпоменой плодородный
рабством гимнами мокрухе
мир театр! акт антракта
дохнет клоун благородно
честной стрункой в грязном ухе
множась на добра восходы
обкатанной алмазом паклей
щедро познанной природой
дарами центрефуги бог мой!
занавес и вот ты полон
обниматься с незнакомым
ужасающе седым
десятком третьим горьким в дым
из алюминиевой кружки
не весть откуда прискакавшей
ощутив родство мокрушно
удуший до декабрь душен
веку мимолётной дружбой
о скольких ты распяло совершенство
о сколько поостыло это точкой
нырнув под одеяло детства
Олег я даль твою у эха
столетья воронённой ночкой
пружинистым согласной веху
весёленькую коготками
обжив как дырка вражье знамя
вырвал средством по соседству
жить с безумьем сумасшедшим
грязью чистеньким сорочкам
сползает вспухшее не солью
то пресно на исходе боли
но сыгранной твоею лучшей ролью
не предавшего званье человека
больное временем ушедшим веко
мой Зилов каждый раз моргнув
суть сердца вывернув изнанкой
смеётся больно мне твой Шут
с собой пророча перебранку
и уступив глаза отравленному звуку
бессилием беспомощно тьме рот
обнажая ощущаю немца руку
сминая недокуренный полёт
глупой плетью как писк вечности смычок
как тлен печи глухой разбуженный прохладой
сверчок строка смолчи! о том не надо...
доскою ёжась свет ей не падёт!
Мцыри жив! извечно лжёт бычок...