Она была из холода и льда.
Она скрипела запоздалым снегом,
Ложащимся по краешку следа
В какой то странной полудремоте и неге.
В ней были крупицы из осени листвы,
На шее бусинки из капелек рассвета,
И где то в глубине хранили львы -
Букашки, лепесток былого лета.
Она была из ветра и тоски,
Унывно пела отголосками печали.
Раскинув всюду ржавые мостки,
Что так же холодно и тяжело вздыхали.
Глаза таили скорбь и пустоту,
А также выдавали отчужденность.
Когда-то вдруг застывшую мечту,
И нежно-девичью приятную влюбленность.
Она была в сосульках и в слезах,
Пока еще слегка заиндевевших.
Не в силах слова теплого сказать,
Как те глаза нечаянно ослепших,
Она молчала. И дышала наугад,
Пытаясь отгадать что будет дальше.
На плечи падал тот же снегопад
С морозной горечью и надоевшей фальшью.
Она была из бури и тревог,
Что по ночам терзали наважденьем.
Вот взяли б, что ли, веник и совок,
И все убрали к черту без сомнений!
Нет, нет, все тут - все части из колец,
Изломанных на мелкие частицы.
Теперь во взгляде - каждый лишь подлец,
Теперь душа не верит в небылицы.
Она была из ледяных зеркал,
Что отражали тяжесть от разлуки
С тем, кто был нужен, и кого искал
Взгляд нежный, томный, и тянулись руки,
Как ветки к солнцу, как трава к лучам,
Как птицы в небо, что им дарит радость.
Она желала, чтобы он встречал
Ее всегда с рассвета до заката.
Она была из снежной пустоты,
Из очарованных минусовых мечтаний...
И вот, внезапно горизонт теплел, цветы
Откуда-то вдруг появились, как ни странно.
Возник нежданно терпкий аромат.
Чуть пряный, сладковатый, долгожданный.
Она уже не в силах понимать,
Забилась ручейками непрестанно.
Она была из холода и льда,
Морозов и метелей, и печалей.
В объятиях оттаяла, следа
Уж и не видно, пляшет на рояле
Рукой игриво, и блестит в глазах
Такая теплота в лучах от солнца.
Давно оттаяла и высохла слеза.
Вот это счастье, ведь она теперь смеется!
Она была из холода и льда,
И вдруг согрелась нежным поцелуем.
Ах эта радость, как же передать?!
Ах это счастье! Как оно волнует!
Она забыла горечь и тоску,
Но вспомнила, что красотой богата.
Нарисовала всю в цветах реку,
И лишь двоих на палубе фрегата.