Шар золотой, обвалянный в муке
Самим собой испуганного снега,
Земля не может удержать в садке,
И он в нору сползает для ночлега.
Недоуменье в воздухе царит.
Свет слишком узок между тьмой и тьмою.
И вот уже фонарь пятном горит,
Опять врасплох застигнутый зимою.
Его наискосок летящий свет
Скорей стирает вещь, чем проявляет.
И, лишена оптических примет,
Вещь на пейзаж окрестный не влияет.
Картавый снег мусолит букву эр.
Легко слились в дуэт мороз и сырость.
И тишина, сходя с небесных сфер,
В земной юдоли ощущает сирость.
В ночи слова «не то, не там, не так»
Преследуют сугубым отрицаньем.
И вырастает в значимость пустяк,
Мир искажая призрачным мерцаньем.
И через ночь дорогу не найти,
Скользнувшую меж двух железных стрелок.
И времени сугроб не перейти
Под бой часов, как эхо перестрелок.
Мне, отражённой в чёрных зеркалах
Зимы потусторонних коридоров,
Напрасно смысл ищущей в словах,
Пора понять, что смысл слов – в зазорах.
Стучит в мозгу проклятое «тик-так».
Расходится названье с сутью вещи.
И вновь и вновь «не то, не там, не так»
Мне кто-то шепчет из зеркальных трещин.
2004 год. Из книги "Голограмма нуля" (2005)