«Подъём! Пора вставать, малыш.
Так Царство Божие проспишь.
Зарядка, мыться, завтрак и вперёд.
Мы едем в Гавань, поглазеть на флот». –
«Ура! Готовы! Едем! День погожий.
А мы всё топчемся в прихожей!» –
«Поедем как? На то метро дано…
Вот станция «Приморская». Давно
Здесь не бывал… Течёт река Смоленка;
В граните набережной стенка
Известности всемирной институт…
Полярникам – наш пламенный салют!
Учёные и моряки – соседи.
До Гавани за пять минут доедем». –
«Автобуса уж больно долго ждём». –
«Да не ворчи. Приехали. Идём». –
«Так это Гавань? И морской вокзал?
И корабли! Пройдём поближе!
Перед собой впервые вижу …
Послушай, деда, ты бы рассказал,
Ведь время есть, как можно от простого,
Обычного, привычного такого
Дойти путём нехитрых рассуждений
К тому, что нам открыл какой-то гений».–
«Рад услужить. Охотно, дорогой.
В истории примеров – пруд пруди.
Поди сюда. Сначала погляди
Какая ширь да гладь, простор какой!
А корабли – красавцы. На подбор.
Кронштадт сегодня виден в лёгкой дымке.
Ты купол видишь? То Морской собор.
Подняли миром, скажут по старинке.
Почти на горизонте. Далеко.
Ты смысла слова этого не знаешь?
Ну, с этим разберёмся мы легко.
Лишь умозрительно ты принимаешь,
Что небо там смыкается с землёй.
По-русски это звали виднокраем.
При этом все давно прекрасно знаем,
У шара нет краёв. Так, милый мой?
При чём здесь шар? Вот, кстати, и пример.
Земля близка своею формой к шару,
Что не докажет лучший глазомер.
Вот от того и спорили все яро.
Да, странно это слышать, поначалу,
Однако, потихоньку, мал-помалу
Распространилась истина по свету,
На многие вопросы дав ответы.
Принять такое вдруг довольно сложно
И большинство кричало: «Невозможно!
Ведь с шара воды сразу вниз стекут,
От скорой жажды люди все умрут!».
Но продолжали думать, сомневаться.
Потом уж приняли. Куда деваться?
К тому ж и факты накопились,
И поколенья спорщиков сменились.
Построили в Европе корабли;
Не из каприза – грабить ехали.
Иначе скажем – земли открывать.
На запад очень долго шли и глядь…
Нашли же ведь, пограбив по пути,
Что если сможешь с юга обойти
Америку, то путь, хоть и далёкий,
Но ты придёшь домой. Уже с востока.
Так, истина взошла на свой престол
И пусть корабль за горизонт ушёл,
Но мачты долго нам ещё видны
И флаги, что на них водружены.
Сегодня возразить никто не смеет
На утвержденье, что Земля имеет
Своею формой нечто близко к шару.
И согласись, что спорили недаром». –
«Но как же быть с водой? И почему
Не стечь ей вниз, как надо по уму?
Вот и сейчас смотрю: ледышка тает
И ручейком в канаву убегает».–
«Ты молодец. Серьёзен твой вопрос.
Но этим ты нас сразу перенёс
В такие области естествознанья,
Где ждут тебя большие испытанья.
О географии мы говорили
(«гео» – земля, а «графио» – писать;
Заслуги греков в этом деле были).
Теперь же вглубь придётся нам «копать».
Пора на физику взор обратить
(где «физио» по-гречески «природа»;
Такая вот была на греков мода).
Итак, здесь нам не следует мудрить,
А надо прямо высказать одно,
Что совершенно ясно всем давно:
Земля всегда к себе влечёт исправно
Далёкое, а близкое - подавно.
Однако, близорукий взгляд на вещи
В себе содержит множество изъянов.
Ньютон же взял проблему эту в клещи,
Утешив нас по части океанов.
Ты спрашиваешь: в чём его заслуга?
Бесспорно, без него все знали туго,
Коль сгоряча повыше заберёшься,
То, падая, больнее ушибёшься;
Яблочко от яблони рядом упадёт;
Что упало, то про… Нет, это не пойдёт.
Уверен я, что суть тебе понятна,
А Ньютона заслуга очень знатна.
Сэр Ньютон был британский математик,
Касался очень многих проблематик,
Поведал людям первым он о том,
(и в цифре и доступным языком),
Что тяготение – оно всемирно
И каждый норовит тянуть других.
Все тянут… и тем более настырно,
Чем больше масса каждого из них.
Поведал и о роли расстоянья.
В конце концов, какое же влиянье
И связь возможную оно имеет,
С тем, что одно к другому тяготеет?
Но здесь зависимость не столь проста.
Лишь в самом грубом приближении,
До времени прими, пожалуйста:
Чем ближе – больше тяготение.
И всё-таки, я поступлю нечестно,
Смолчав, доживши до седых волос.
Ведь это очень даже интересно,
Что тянет их друг к другу? А? Вопрос…
Он до сих пор остался без ответа.
Учёные к нему и так и сяк.
Их самолюбие ох, как задето!
Но руки лишь разводят, мол, «вот так…».
Дай срок, не сомневаюсь, разберутся
И «гравицапы» в жизнь легко войдут.
Надеюсь, что на бомбе не взорвутся.
На той, что сами же и создадут.
… Договорились. С шаром решено.
А дальше что? Не всё ли нам равно:
Что в основанье – черепаха? три кита?
Нет, не пустяк. Рядили с пеною у рта.
Да что там пена… Головы летели!
Смутьянов жгли прилюдно на кострах!
Монахи – инквизиторы потели,
Работали на совесть, не за страх.
Скрывалось что за этой пеной?
Стояли насмерть мудрецы на том,
Что лишь Земля есть пуп Вселенной.
Луна же, Солнце, звёзды – всё при нём.
И тыщи лет всё тихо шло, без трений,
Но стоит лишь продвинуться в одном,
Как под давленьем новых впечатлений
Мы в спор вступаем с древним мудрецом.
История уместна с телескопом,
Что изобрёл тогда в краю далёком,
В Италии, где много ясных дней,
Учёный Галилео Галилей.
В те времена опасно было сметь
Противно церкви мнение иметь.
Непослушание не шутка – смерть.
Но в телескоп не мог он не смотреть.
И до него у церкви был соперник –
Философ польский Николай Коперник.
Он с тайны мирозданья снял покров,
Подав идею множества миров
По типу солнечной системы нам родной,
Где в центр звезда – светило помещалось,
Поодаль же и, грубо, в плоскости одной
Семья планет кругами обращалась.
Идея хороша – стройна, понятна.
Всё расставлялось по своим местам.
Одно лишь было крайне неприятно –
Не нравилась она святым отцам.
Идёт из поколенья в поколенье:
Идеям должно возникать,
Расти, стареть, рождать сомненья
И потихоньку отмирать.
Возможно, это всё – фигура речи
И, если говорим про мир идей,
То понимаем – он очеловечен
И существует в головах людей.
А коли так, то и не жди иного.
Всё будет, как и было у людей –
“Дорогу своему, держи чужого”…–
Борьба амбиций, кланов и страстей.
В те времена жестокая фортуна
Судила наскоро о зле и о добре.
Нам памятна судьба Джордано Бруно –
Сожжён публично в Риме, на костре.
Но Галилей иначе, чем Джордано
Повёл себя. Скромнее был в суде.
Мол, отрекаюсь… Сам же непрестанно
Держал в кармане кукиш, а себя – в узде.
Читать тебе мораль мне здесь негоже.
Хотелось бы и самому понять:
Ужели истина всего дороже?
Или важней возможность познавать?
Как бы там ни было, а Галилей
Топтал зелёный ряст немало дней.
Луну и звёзды, Солнце наблюдал.
За телескопом, может быть, шептал:
«Всё-таки вертится шар голубой,
Вертится вместе с землёй и водой,
Крутится-вертится словно волчок
С осью вращенья слегка на бочок».
Отдельный разговор вокруг светила,
Что долго звали на Руси «Ярило».
Оно здесь славилось, как божество.
Позднее Солнцем стали звать его.
Роль Солнца в нашей жизни столь огромна,
Что в сказках вряд ли в силах кто сказать.
Да и пером не просто описать.
Я, всё ж, скажу хоть это и нескромно.
Мы видим жизнь не сквозь оконца.
И мы живём в таком краю,
Где круглый год трудяга Солнце,
Являет миру мощь свою.
«Зима… Крестьянин торжествует».
Забот поменьше и проблем.
Теплом светило не балует.
Когда-то отдых нужен всем.
Весной идёт преображенье
Во всём, куда не бросишь взгляд.
И в этом радостном движеньи,
Признай, луч Солнца виноват.
Длиннее день и ночь короче.
Жить стало как-то веселей.
Скажи, приятно, как щекочет
Луч Солнца по щеке твоей?
А летом так уже засветит
Изрядно, соками нальёт.
Погода дождиком приветит.
Роса, та тоже подойдёт.
Прощайте тёплые деньки,
Закаты долгие, восходы.
Вернулись на свои круги
Капризы слякотной погоды.
Опять зима. По кругу, год за годом.
Заметил ты, что эта чехарда,
По сути, лишь борьба и череда
Тепла и стуж под нашим небосводом?» –
«Заметил. Мне бы потеплей одеться.
Сейчас и я со стужею борюсь.
Мне холод что? Его я не боюсь,
Но, всё-таки, неплохо бы погреться». –
«Да-да, домой. Уж вечер на пороге.
Достаточно вполне на этот раз». –
«Согласен, дед, но только по дороге
Хотелось бы дослушать твой рассказ». –
«Его, милок, закончить невозможно.
Ну, разве что, на чём-нибудь прервать.
Да что ты всё по лужам! Осторожно!
Или изволь галоши обувать.
Так я о чём?.. Едина вся Земля.
Начнёшь одно – потянется другое.
Леса, пустыни, степи и моря,
Погода, климат, ветер… всё такое…» –
«Всё это жутко интересно,
Хоть в голове и так уж тесно
От мыслей разных. Как вот эта:
Зачем зима сменяет лето?
Теперь-то я могу понять,
К примеру, смену дня и ночи.
Вращаясь, будем попадать
То в темь, то в свет. Наглядно очень». –
«Приятно слышать. Мысль твоя верна.
Зима же лето от того сменяет,
Что ось вращения Земли наклонена
И положенье это сохраняет.
Смекай, по мере обращения
Земли вокруг родного нам светила,
Меняться будет освещение
Её поверхности. Что, удивило?» –
«А вот и нет. Совсем не удивило.
Но только надо прямо заявить,
Что как бы ясно дело всё ни было,
Не можешь, дед, ты просто объяснить.
Признайся, любишь напустить тумана.
А то начнёшь вдруг скучно поучать.
Напоминаешь нудного шамана.
Нет, чтоб «на пальцах» это показать». –
«Тебе уж сразу всё на блюде,
Да чтоб с каёмкой голубой.
Нет, милый, привыкай как люди
Усилья делать головой.
Ты, может быть, и прав отчасти,
А, значит, в чём-то прав и я.
Но время есть, и в нашей власти
Найти пример, не пререкаясь зря.
Пусть глобус штука немудрёная,
Всего лишь копия большой Земли,
Насажена на ось, чуть наклонённая;
Легко вращается, ищи-смотри.
Учёных прошлого нам надо чтить.
Как результат усилий многотрудных,
Любой сегодня может получить
Из этой вещи массу знаний путных.
Что, где и как на море и на суше,
Легко и просто можно показать
На глобусе. Твои устанут уши
Бесчисленным возможностям внимать.
Другой пример мы вспомнить можем.
Ещё недавно ты с волчком играл.
Что, в общем, здорово похоже
На то, что я подробно объяснял.
Но если уж всерьёз задумал ты
С сезонами подробно разобраться,
То в этом широты и долготы
Понятия нужны. Куда деваться?
Сначала, правда, должен ты узнать,
Что есть экватор у любой планеты
И полюса. Простой пример опять
Я подобрал, чтоб рассказать про это.
Арбуз не сложно ведь себе представить?
Да чтоб в полоску был его фасон.
В натуре хорошо бы предоставить,
Но извини, брат, нынче не сезон.
В примере нашем с самого начала
Макушку с черенком соединим
Мы линией, что сразу осью стала.
Вокруг неё вращенье зададим.
И впрямь на Землю наш арбуз похожий –
Макушка с черенком – суть полюса,
А посреди экватор расположен –
Сплошная линия, не полоса.
Чем больше мы бы к полюсам сместились,
Тем больше, выше будет широта.
Но чтобы с местом мы определились,
Ещё необходима долгота.
На то арбуз с полосками в примере.
Любое их количество черти.
А с широтой и долготой на сфере
Любое место запросто найти.
С широтами договорились дружно
(В том сложного не вижу ничего):
Вниз от экватора – звать будем южной,
А северной, что выше от него.
А чтобы с долготою вышел толк,
Решили: если к северу лицом стоять,
То справа будем мы иметь восток,
А слева – запад. Ясно?» –
«Что ж тут не понять?
Вот, видишь как! Совсем другое дело.
Когда захочешь, можешь объяснить.
И про арбуз … Доступно так… для тела.
Ты думаешь, его нам не купить?» –
«Да… Шутников встречал немало.
Не прочь и сам … Так, стало быть,
Для закрепленья матерьяла
Желудок хочешь подключить?
Чтобы на ощупь, вкус и цвет,
О чём недавно мы буквально…
Но – не сезон. В продаже нет.
А глобус? Всё не так печально». –
«Согласен, дед, пусть будет глобус.
Подвинься ближе. Дай к тебе прильну.
Как медленно ползёт автобус!
Не знаю, как до дома дотяну».