***
Подобием заката свет погас
В пространстве гулком зрительного зала.
И все былое разом оказалось
Ничем не лучше мелочных проказ,
Что потешают рыночных зевак,
Друзей дурных, поклонников порочных…
Все, что сыграл я методом поточным -
Неимоверной пошлости левак…
Уверовал, что пестовал талант,
Тщеславный раб кулис и декораций,
Чужие судьбы переживший вкратце.
Сатир. Притворщик. Шут. Комедиант.
А я менял удачу на семь бед,
И драмы проживал, не притворялся,
Но чем за роль неистовее брался,
Тем больше фальши находил в себе.
Я одинок. На мне закончен род -
Вот результат любви к богемной спеси.
В финальном акте безуспешной пьесы
Мне выпал шанс. И вот он, мой черед.
Мой дом домов – фанера, краска, клей.
Из всех заслуг – картонная корона.
И тень моя, как мертвая ворона,
Распята жгучим светом фонарей -
Чем ярче он, тем явственнее тень -
На свете много странного, Гораций!
Довольно лицемерить и кривляться:
Финальный выход, лучшее надень.
Как я зубрил великолепный слог! –
Король Артур, принц Гамлет, Макбет, Цезарь -
И вечность ждал, когда пропустит цензор.
Мой выход! Мой черёд! Мой монолог!
Кулисы врозь. А в зале – тишина.
Болят глаза от въедливого света.
Вопросы есть. Исчерпаны ответы.
И только жилка на виске слышна.
Я должен прямо в сердце угодить
Поклонникам, фанатам, папарацци.
Мне подаянье площадных оваций
Закислой медью душу тяготит.
Есть зритель в зале? – Так и смерть красна.
Настало время в славе искупаться.
Но утекли слова песком сквозь пальцы.
Рот сохнет. Сердцу грудь тесна.
…Безмолвие нетронутым храня,
Я буду нем. Не пророню ни слова.
Безвестия уездного былого
Крепка непобедимая броня.
Не хлынет горлом первая строка -
Нема душа, растерянная прима.
Стекает пот, смывая пепел грима,
И пудра опадает с парика…
Но конкурента робкого тесня,
В камзолах заграничного покроя,
Перевирая строки главной роли,
Другие говорили за меня -
Стать суетлива, жидки типажи,
Умом - фомы, с блошиным кругозором -
В мир «Гамлета», «Грозы» и «Ревизора»
Они скользнули, юрко, как ужи.
Остался я, как был – собой самим -
С отчаяньем в лице, тоскою в жестах.
Но кто-то в зале, вскакивая с места,
Воскликнул: «Браво! Гениальный мим!»