"Духовной жаждою" страдая
(Боюсь сказать, что был томим),
О поражении Рогдая,
И о других, кто иже с ним
Женитьбу славного Руслана
Сыграть обратно захотел,
На ложе старого дивана,
На время удалясь от дел,
Я перечёл главу романа.
Верней, поэмы (Как посмел!).
Отраден был язык поэта.
Рука тверда. Но в те же лета,
Что он в сей сказке описал,
Князь Красно-солнышко держал
Другого витязя на службе.
Тот не нуждался в нежной дружбе
Ничьих супружниц молодых,
И не вошел в лиричный стих
Упоминаемой поэмы.
Былины на другие темы
О нем рассказывал народ.
Я записал одну. Так вот...
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Однажды как-то, суть да дело -
Бог не позволит обмануть -
Отправился в далекий путь
(Что в его годы было смело)
Дед бородатый на коне.
Взял булаву он на ремне,
Повесил меч на пояс мощный,
Закинул за спину и щит,
И в церкви отстояв всенощный,
Сказав: "Господь меня простит",
Он за ворота Киев-града
Повел коня. Вот стен ограда
Осталась сзади у него.
Еще не ведал он всего,
Что путь ему готовил дальний -
Дал посему поклон прощальный,
Раздался перестук подков,
Опала пыль - он был таков.
Стремился наш герой к востоку.
Оставив князя тесный двор,
Надёжный конь навстречу року
Нес седока во весь опор.
А впереди - заря алела,
Вверху - сияли облака,
Покуда русская река
Между холмов внизу блестела;
Но не сжимал еще святитель
Железной дланию своей
Креста священного. Обитель
Духовных иноков, ей-ей,
Для обозрения закрыта
В те времена еще была,
По небесам Луна плыла
Еще морями не изрыта -
Но это было так давно,
Что все не вспомню все равно.
Но бросим шутки. Ближе к цели.
Чему ж навстречу ехал гость?
А ехал так он, что скрипели
Дубы от ветра. Вкривь и вкось
Бежали разные дороги,
Но прям был ход его коня.
В пути наш витязь был два дня -
Пред ним предстали гор отроги.
"Да полно, - скажут. - На восток
От Киева в двух днях пути
Холмов приличных не найти,
Не то что гор. Приврал чуток? -
Признайся, - все свои, браток, -
Урал стоит чуть подалече".
Не стану спорить. Но хоть вече
Рядить об этом собирай -
Мне сочинять резона нету -
Урал он миновал к рассвету,
А перед ним стоял Алтай.
Уже додумался читатель
Подразумел кого здесь я,
Старинных басен почитатель.
Конечно, это был Илья.
С другим героем повстречаться
Он торопился по стране.
Пора и сказке начинаться.
Вернемся ж к нашей старине.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Согласно дедовским преданьям,
Великий русский богатырь,
Наперекор своим желаньям,
Далёко - за саму Сибирь -
Отправился во время оно.
В те годы мир не знал закона,
И для спасения от бед
Был северной землей на свет
Тот богатырь рожден на славу -
Хранить великую державу.
В своем роду богатырей
Последним сыном он родился,
А старшим братом доводился
Ему властитель всех морей
Суровый ураган Борей.
К рождению меньшого брата
Он меч каленого булата
Вложил младенцу в колыбель -
И лишь дубовая постель
С богатырем их разлучила,
А мать его от юных лет
Для неизменчивых побед
Могучей силой одарила,
И охранять его просила
Все тысячи своих дорог.
Тот богатырь нес службу славно -
Бил силу темную исправно,
Стращал врагов, но вышел срок -
За рубежи земли державной
Ему уйти назначил Бог.
. . . . . . . . .
Ни зим, ни весен не считая,
Заботы старости не зная,
И не седея от годов,
Потомок северных родов
До дней последних одиноко
Езжал по древним сторонам,
Но в час назначенного срока
(Что знать не худо было б нам),
Среди просторов скудной степи,
Вдали от обжитых земель,
Где видны гор далеких цепи,
И где, коль началась метель,
И конь, и всадник замерзает -
В суровом нраве рождена,
Страна та жалости не знает -
Вдруг пробудив его от сна,
Которым богатырь забылся,
Без повода пустив коня -
К нему, кольчугою звеня,
Подъехал и остановился
Наш лучший воин.
-"Иль меня
Ты ищешь, или заблудился?" -
Спросил героя богатырь.
В ответ наш витязь усмехнулся:
"В одном ты, верно, обманулся.
Сама дремучая Сибирь
Сбить не смогла меня с дороги,
А там такие ли леса,
Что леший сам сломает ноги;
С земли не видны небеса,
А чем от ночи отличался
Там день - я так не догадался.
И Солнца луч не проникает
Под полог сросшихся ветвей -
Правей ли ехать ли, левей -
Конь грудью ели раздвигает,
Ну а седок припоминает
Не всем известные слова,
Держась в седле едва-едва.
Нет, ждал тебя я встретить здесь.
Молва идет, что витязь есть,
С которым я бы мог сразиться -
В земле моей пока родиться
Соперник мне не пожелал.
Но мой отец еще слыхал,
Что средь пустыней одиноких,
Вблизи отрогов гор высоких,
Где под копытом не земля,
А камень искры высекает,
Давно ли, коротко ль гуляет
Тот богатырь, с которым я
По чести мог бы в поле биться.
Зовётся витязь Святогор.
Не ты ли это? С давних пор
Хочу с тем витязем сравниться.
Но дожил я уж до седин,
Однако равный ни один
Мне в поле воин не встречался".
"Ну что же. С ним ты повидался. -
Герою витязь отвечал. -
Но столько лет ты боя ждал
Со мной, наверное, напрасно.
Ты славный воин, мне то ясно -
Пусть даже первый средь людей -
Но биться с силою моей -
Всё будет для тебя опасно.
Далёко от земли своей
Я не по прихоти забрался -
От силы тяжкой оказался
Для мест родных несносен я.
Копыта моего коня
Уж не держала твердь земная, -
И след глубокий оставляя
В полях, где срок короткий лет
Мое мне детство отпустило,
Покинул я родимый свет.
В краю чужом брожу уныло.
Нечасто сердце веселит
Почестной битвы звук победный;
Отвык от сеч и конь мой бедный,
И мхом порос по краю щит.
Но иногда вдруг голос медный
В дали далекой зазвучит -
И все изменится на диво:
Конь встанет на дыбы ретиво,
Вдруг позабудет удила,
Забавы вспомнит молодые,
И с края света, завела
Куда судьбина в годы злые,
Помчит меня в края былые -
То бьют Руси колокола.
Но как, скажи мне, величают
По званью-прозвищу тебя?
Мое, я вижу, имя знают".
-"Так знает и меня земля -
И это имя уважают -
Зовусь я Муромец Илья".
-"Так вот, Илья, зовись мне братом,
И братом буду я тебе;
А между братьями булатом
Спор не решают. Коль судьбе
Сравнить угодно будет лучших -
Она управится без нас.
А ты пока меня послушай". -
И он продолжил свой рассказ.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
-"Бывало, ране час недобрый
Нередко колокол вещал.
Святую Русь противник хробрый
Набегом дерзким навещал
Частенько в годы молодые.
Страдали стороны родные,
Но старший брат мне меч отдал -
И тут я ворога погнал.
Столетья шли неторопливо,
А я всегда спешил на зов -
Упорные полки врагов
Рвались на Русь нетерпеливо.
Они легли на поле брани; -
Но что меня тревожит - ране
Грозили отчей стороне
Неведомые силы мне.
Являясь темными ночами,
Они пытались колдовствами
То из руки вдруг выбить меч,
То в топь болот коня завлечь,
Они держали земли в страхе -
И с ними мне пришлось во мраке
Собраться на неравный бой.
Казалось, что царил покой
На поле предрешённой сечи,
Но только как сомкнулся вечер,
И в небе цвет зари угас,
Так вкруг меня пошли тотчас
Бесшумные кружиться тени,
И мир подвергся перемене:
Вдруг неба звездный край исчез,
А вместо поля - мертвый лес
Поднялся в сумрачном тумане.
И вот, при колдовском обмане,
На кляче вороной своей
Пред мною главный чародей
Из небытья стал появляться;
Пошел буланый мой метаться;
Хотя обличья колдуна
Лишь только тень была видна,
Еще черты не проявились -
Но заблистали, засветились
Холодные его глаза.
Все ниже, ниже небеса
Неслись над лесом безучастным;
Но вот оружием опасным
В руке его вдруг вспыхнул меч,
И в латы черные облечь
Тьма поспешила чародея.
-"Доныне царствовал везде я.-
Спокойно мне колдун сказал.-
Ты мои земли отобрал".-
И ему грозно отозвался
Туманный лес - он наполнялся,
Освобождаясь ото сна,
Нечистой ратью колдуна.
Глаза и меч его отсветом
Сияли ровным. Но при этом
Сгущалась темень. Ничего
Не стало видно близ него.
Стоял он твердо - но вокруг
То шелест слышался, то стук -
Толпа нечистых сил сужалась.
Лес ожил. Битва приближалась.
Сама легла рука моя
На рукоять клинка стального,
Из ножен вынул его я -
И среди леса колдовского
Вдруг ясным светом загорелся
Мой славный меч. Я осмотрелся.
По сторонам замерший враг
Невольно отошёл во мрак
Дубов тысячелетней чащи;
Но так же страшен был смотрящий
В глаза мои бездонный взгляд;
Колдун не отступил назад;
Хоть стало все кругом светло -
Сомненьем ни на миг чело
Не облекалось чародея.
Мечи поднялись, пламенея,
Навстречу кони дали шаг,
И первым непреклонный враг
Нанес удар неимоверный;
Качнулся мой буланый верный,
Опасный встрепенулся лес,
И крик злорадный до небес
Поднял вороньих туч громады.
Но снова замерли отряды -
Ответил тут ударом я.
Мечи вновь встретились, гремя -
И конь его пал на колени.
Послышались из мрака пени,
Но равнодушно чародей
Повел вокруг горящим глазом -
И ропот прекратился разом.
Встал вороной, и вот злодей
Удар второй, еще сильнее,
По мне обрушил. Все труднее
Обороняться было мне.
Сидел я крепко на коне,
И конь на сей раз не поддался,
Но был удар тяжел. Подался
Под нами край земли сырой -
Увяз буланый по колено.
И оживился темный рой:
"Садись теперя на полено!" -
Из леса крик я услыхал -
И черный лес захохотал.
Но ненадежная армада
Неведомых исчадий ада
Все еще пряталась впотьмах;
А я привстал на стременах -
И меч достал мой чародея.
Его конь рухнул, холодея, -
Колдун же грозный устоял;
И меч в руке его сиял
Все тем же блеском неизменно.
Но вот поднялся он мгновенно,
Безмолвной молнией сверкнул -
И мой буланый утонул
По грудь в земле после удара.
Стремян стальных сломалась пара,
Мир предо мною закачался -
И на земле я оказался.
Уж сил моих запас кончался,
Но лишь коснулся я земли -
И будто вдвое обрели
Тут руки материнской силы.
И ржал, и рвался конь мой милый,
Но молчалив был темный лес -
Он ждал последнего удара;
Колдовских слуг затихла свара,
Остановился ход небес -
И дождались. Размахом мерным
Взметнул я в темном небе меч...
Но время пред ударом верным
Как будто перестало течь!
Колдун почувствовал угрозу
И суток призамедлил бег
(Внезапно принятую позу
Мне б не сменить и целый век) -
Но к цели все же устремился
Стальной сверкающий клинок:
Меч колдуну не подчинился.
Всесилен только Господь Бог.
Рука продолжила с размаха
Движенье верное своё -
И уловил я отблеск страха
В глазу горящем. Остриё,
Хотя замедленно, но ниже,
Спускалось ниже к колдуну,
Развязка подступала ближе,
А чародей был сам в плену
Сейчас замершего мгновенья:
Не мог он переставить ног;
Но, скрежеща от напряженья,
Он все-таки поднял клинок -
И меч отбил ударом встречным.
Но мощь свою колдун беспечно
Истратил всю на волшебство -
И недостало сил его,
Чтоб меч, как следует, направить,
И ход сражения исправить.
Неладен был удар клинка -
И меч у колдуна разбился.
А мой споткнулся лишь слегка,
Лишь прозвенел - и в латы впился.
Бронь распадалась чародея.
Глаза сияли кровяней.
И под кольчугою чернея,
Густое скопище теней
Перед моим открылось взглядом;
Упали меч и латы рядом,
И затянула пелена
Глаза пустые колдуна.
-"Тебе расплаты не преминуть. -
Промолвил еле он. - Покинуть
Я эту поспешу страну,
Заклятий сверю старину; -
Авось, найду тебе управу.
Ну а пока - живи по праву". -
Сказал волшебник и исчез.
Пропал и конь, клинок распался,
Туман все выше поднимался,
Растаял затемненный лес,
Вновь Солнце вышло в высь дневную,
Минуты шли не временя,
А я повытащил коня,
Взял в руку меч, узду в другую,
И прочь поехал - в даль родную.
Вот так-то, братец мой Илья.
Пусть ищет чародей молитвы, -
И Святогор тут вынул меч, -
Ему равно не сдюжить битвы.
А я-то знаю, как беречь
Державы рубежи родные
От домоганий колдуна!"
И на клинке вдруг золотые
Сверкнули солнцем письмена.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Хочу отметить, что те годы,
Когда сражался Святогор
За материнские свободы,
Нам неизвестны. - С этих пор
Уж столько раз менялись воды!
И летописный наш обзор
Вдруг оказался укорочен
Тем рубежом, где княжий трон
Иноплеменником упрочен
Внезапно был. - Увы! Урон
Невосполним наукам.
Ну что мы скажем нашим внукам?
Иль Рюрик зачинатель наш?
Иль кто же? Извини, - уважь
Намеренье тысячелетий верных:
Он скрыт от нас - судей примерных.
Не тронет имени его
Ни мысль, ни слово - ничего.
Хоть летописцы были ране,
На алфавите на родном
Они писали о своём,
А наша братия - славяне -
Покамест набралась отваги
Начать марание бумаги,
Закончился девятый век.
И то - спасибо двум монахам.
Брат первый - мудрый человек -
Не обратясь к латинским свахам,
Создал кириллицу для нас,
А брат второй дал пересказ
С других языков на славянский
Всего, что было знать должно.
Период же дохристианский
Житья страны, как ни грешно,
Пустым пятном лежит на карте
Истории старинных дней.
И сколько ни вертись на парте,
Учитель умолчит о ней
(Что вовсе не в его обычьях).
О Руси той - времен язычьих -
Почти ничто не ясно нам.
Сказаний нет. Пиши хоть сам!
Да. Я сгустил немного краски.
Прости меня, науковед.
Но это присказки, не сказки;
А сказка - вот она идет!
. . . . . . . . .
Беседуя, два славных сына
Гиперборейской стороны,
Там, где закончилась равнина,
Вблизи поднявшейся стены
Предгорий дальнего Алтая,
Коней своих не подгоняя,
Пройдя вдвоем неспешный путь,
Уж собирались повернуть
Илье в обратную дорогу,
В его дремучие леса -
Как им попался на глаза
Враставший в землю понемногу
Валун, и вязь на валуне:
ХОРОШИЙ ВОИН
ЕДЕТ ДАЛЕ.
И тут же каждый на коне
Привстал - и оба поскакали
Вглубь возвышающихся гор.
Еще ничей доныне взор
Не докучал хребтам безлюдным,
И горы встретили людей -
А те все ехали скорей -
С настороженьем обоюдным.
Но не случайно занесла
Судьба тропою каменистой
Двух витязей из степи чистой
В обитель горного орла.
Окутанная дымкой вечной,
Клонясь главой остроконечной,
Давно богатыря ждала
Заговоренная скала.
Не прям далекий путь лежал;
Не день буланый конь бежал;
Но встал он перед той скалою -
И сам поникнул головою.
Здесь, срубленный таежным лешим,
Волшебной силой перенесшим
Его сквозь горы и леса,
Стоял замшелый гроб дубовый.
Скрепляла тяжкою оковой
Его стальная полоса,
А рун забытых сочетанье
На крышке запертой гроба
Давно хранило предсказанье
Тому, кого ждала судьба.
"Язык не наш - старинных песен; -
Сказал богатырю Илья. -
И буквы уже съела плесень; -
Его не разбираю я.
Что ж эта надпись нам укажет?"
И витязь другу отвечал:
"Кому суждёно - тот и ляжет".
Сойдем с коней", - и замолчал.
На доски в локоть толщиною
Грозы внезапной тень легла,
А под оковою стальною
По домовине дрожь прошла.
И, лишь герои прочитали
Того предвестия указ,
Как петли вдруг заскрежетали -
И древний гроб открылся враз.
Откинулась тугая крышка -
И тут же озарила вспышка
Слепящих молний всё кругом,
Ударил над горами гром,
И глубже к гробу наклонилась
Главой туманною скала,
Затем надвое разделилась,
И пропасть чёрная легла
Взамен исчезнувшей дороги,
Разрушив верный путь назад.
Иной стал уносить бы ноги,
Но знали, что не на парад
Позвал их камень вероломный
Два гордых витязя. Пусть ждал
Из них кого-то гроб огромный,
Пусть гор владыка пожелал
Гостей приветить беспокойно -
Не дрогнули они невольно,
Не оглянулся друг на друга.
Нет, русских воинов испуга
Горам познать не довелось;
И спешиться с коней пришлось
Им не по чьей-то чуждой воле.
-"Не бились мы во чистом поле, -
Один воитель произнес, -
Бог даст, и дале не сразимся; -
Так через этот гроб сравнимся,
Коли нас рок сюда занес.
Посмотрим, домовина впору
Из нас окажется кому;
Тогда и порешим без спору,
Кто первый. Тотчас же ему
Дадим в награду гроб дубовой,
И пусть владеет он обновой
До смерти-гибели своей.
И даже дале - после ей!"
И посмеявшись, два героя
Далекой матери-земли,
У домовины вместе стоя,
Решили: очередь Ильи
Ложиться первым в плащаницу.
А старший витязь, Святогор,
Клинок в надёжную десницу
Взял наготове, чтоб запор
Срубить из полосы железной,
Коль домовине бесполезной
С Ильей захлопнуться взбредёт.
Ко гробу вот Илья идёт,
Во клеть дубовую ложится,
И крышка... Нет, не шевелится.
Был для Ильи тот гроб глубок,
В длину длинён и вширь широк.
Пора ложиться Святогору;
Но задержал его Илья:
"Послушай, брат. Решенье спору
Отныне верно знаю я.
Из нас двоих в дубовом гробе
Не мне остаться суждено -
Я маловат его утробе.
Тебя он ждал давным-давно.
Так не ложись - поспорь с судьбиной! -
Твою победу признаю;
Простимся с этой домовиной -
И едем в сторону свою!"
В туманах солнце проглянуло,
Вечерние хребты согрев,
И вдруг на витязей пахнуло,
Как стороны родной напев,
Настоем трав и ароматом
Далеких рубежей лесов;
И оглянулись воин с братом -
Их звал обратно край отцов.
Но молча витязь обнажает
От шлема голову свою,
С ремня широкий меч снимает,
Обходит мрачного Илью,
И шлем и меч у домовины
Кладёт на каменный порог,
Оводит взглядом гор вершины,
И молвит: "Если б я не лёг
В дубовые объятья старца,
Считал себя бы трусом я.
А коли здесь судьба остаться -
Так значит - прощевай, Илья".
Не медля доле, опустился
Во гроб глубокий Святогор.
И гроб за ним тотчас закрылся.
И сросся кованый запор.
Но взялся богатырь рукою
За крышку гроба своего -
И доски медленно дугою,
Скрипя, согнулись. Чуть всего
Нажать, казалось бы, осталось -
Уж крышка, было, подалась, -
Другой рукой помог он малость -
Но вдруг окова напряглась
И новый обруч породила
Там, где меж досками открыла
Просвет рука богатыря.
Илья, на обручи смотря,
Свой меч освободил из ножен.
Удар был первый осторожен,
Второй был вполовину сил,
А в третий - всё Илья вложил.
Но звон напрасный разносился.
Вечерним освещён лучом,
Лишь крепче обруч становился
Под русским кованым мечом.
Он отступил, и на мгновенье
Мелькнуло на его лице
Невольной думы удивленье
(А гроб скрипел в стальном кольце):
"Затуплен, видно, меч булатный.
Руке работа нелегка.
Не одному ль лежит обратно
Мне путь-дорога далека?"
Но богатырь меч золоченый,
Что в гроб, в оковы заключенный,
Могучим витязем не взят,
С земли поднял, его проверил,
Весь осмотрел не впопыхах,
К дубовой западне примерил,
Взялся удобней; вот замах -
Меч просвистел - и горный ряд
Качнулся под его ударом; -
Был ветром северным недаром
Меч золоченый закалён;
Но, как удар ни был силён,
Чар колдовских он не разрушил. -
Лишь повернули кони уши,
Лишь на мгновенье ветер стих,
Да ледников седые туши
Алтай стряхнул со скал своих.
Вдруг слышит богатырь из гроба:
"Оставь, Илья. Довольно. - Оба
Мы не разбили бы его.
Здесь заточенья моего
Ночные ждали колдуны;
Давно они устрашены
Моею богатырской силой.
Лишь заколдованной могилой
Они меня смогли унять -
А в битве противостоять
Никто не может Святогору…
Не зря мне гроб пришелся впору.
Напрасно ж не тупи мечей.
Есть бьющийся ключом ручей
В глуши природы вечно дикой,
Средь тёмных северных долин.
На всей земле лишь он один -
Ключ незаметный, невеликой,
Сильней злодейства колдунов.
Меж каменистых берегов
Полночи там течет живая,
Полночи - мёртвая вода,
Друг друга чередой сменяя,
Не оставляют ни следа
Они в долине вечно тёмной;
В тот уголок земли укромной
Никто не ведает дорог,
И только мне, как вышел срок,
Как вырос я, и к славе ранней
Направил своего коня,
Пред первым боем в поле брани -
Его открыла мать-земля".
-"Коль это место есть на свете -
Найти его способен я.
Скажи лишь о его примете.
Я обернуся во три дня." -
И витязь грозный на коня
Взлетел тотчас, и в скудном свете
Уже обратный путь искал
Далёким взором между скал.
-"Нет, ключ далёк. И тяжек путь;
Меня уж будет не вернуть -
Истлею я наполовину,
Пока отыщешь ту долину. -
Ответил Святогор, вздыхая. -
Водой волшебной обладая,
Раненья тяжкие закрыть
И душу в теле воскресить
Возможно тем, кто умирая,
Ещё недавно жив лежал,
Кого рок тленья не объял;
Три дня отпущено мне сроку -
Но после уж не будет проку
От вод ни мёртвых, ни живых -
Не беспредельна сила их.
Уж нет!.. Утехи жизни сладкой!
Звучанье юных лет поры!
Звонкая слава битвы ратной!
Победы славные пиры!
Забуду вас за крышкой вечной;
Истлею в стороне чужой;
А годы жизни быстротечной
Пойдут своею чередой.
На землях явь иная встанет -
А я привык ко старине;
Языческая Русь увянет; -
Проститься с ней хотелось мне.
Но повидать края родные
Мне не дозволено судьбой.
Прощай, Илья. Навек отныне
Мы разлучаемся с тобой".
ГЛАВА ПЯТАЯ
Но мог ли витязь не поверить
Гонцу Илье? - Вернулся б в срок!
Ведь он един способен смерить
Был Русь с заката на восток!
Или другие есть причины,
Чтоб нам ручей не указать
Среди неведомой долины?
А, впрочем, что теперь гадать;
Унёс с собой в могилу тайны
Ключа святого Святогор.
Но чуть не с тех былинных пор
Про этот ключ необычайный
Народ между собой всё судит;
(Понятно - лучше докторов -
Испил водицы - и здоров!)
Оставьте, други; будет, будет.
Никто не вылечит тебя,
Хоть обещай за то полцарства;
От хворей всех ищи лекарства
Не вне, а в глубине себя.
Но не пойми утилитарно -
Я не об этом речь веду,
Чтобы отдельно иль попарно
Большую - малую нужду
Втирать в слабеющие чресла.
Весьма отнюдь; -
Садись на кресло,
К теплу поближе пятки ставь,
Дела самим себе представь,
Забудь, как раввин во субботы,
Разнообразные заботы,
Задёрни шторы на окне,
И - помолчим давай, читатель.
В уединённой тишине
К нам может снизойти Создатель...
Коль мы не поспешим уснуть.
Так не чурайся отдохнуть
От дум, тревог, больниц и денег!
Представь песчаный долгий берег,
В выси далёкой облака,
И пусть спокойная река
Течёт, течёт издалека
И в даль другую уплывает;
Пусть ветер еле овевает
Траву некошеных полей
И пух июньских тополей
Над головой твоей качает...
Вот тут и обращайся к Богу!
Окажет здесь тебе подмогу
Движенье собственной души.
Но ждать ответа не спеши -
Открой ему свои глубины,
Представь нажитых чувств набор;
Ну, в общем, проходи смотрины.
С тобой он вступит в разговор;
Когда же - рано или поздно -
Зависит только от тебя;
Ответит ласково иль грозно -
Но одинаково любя.
Покажет верную дорогу,
Отметит восходящий путь…
Про благодарность не забудь!
-"Но за тобой - одну хоть ногу
Поставить там, где указал!" -
Кому-то как-то он сказал.
Но воротимся к Святогору.
Он ближе подозвал Илью:
"Не зря, наверно, в эту пору
Мы вместе встретим смерть мою.
Здесь ты мне выроешь могилу -
Но услужу тебе и я. -
Мою немеряную силу
Вослед рожденью мать-земля
Вдохнула мне в уста младые;
И перед тем, как сгину я,
Пред тем, как в пустыни иные
Душа отправится моя,
Мои уста, уже немые,
Последний выдох отдадут -
И силы матери земные
С тем лёгким выдохом уйдут.
Им не преграда свод гробовый -
Волшебной крышкою дубовой
Путь сил земных не преградить.
Чтоб выдох тот не упустить,
Совету моему последуй -
Могилу рыть не торопись,
Ко крышке гроба наклонись,
И дар семьи моей наследуй:
Как только здесь затихну я -
Вдохни всей грудию три раза -
И грудь наполнится твоя,
И лёгок станет меч, и сразу
На латах заблестит заря,
И зоркость воротится глазу!" -
И витязь, ждя ответа, смолк;
А воронов уж реет полк,
И на окову на стальную
Нахальный самый хочет сесть.
-"Душе моей прискорбно вскую...
Мне этой силы не обресть. -
Сказал герою витязь. - Есть
В груди моей иная сила:
Как на свет появился я,
Родная мать меня кормила
Своею грудью; - мать моя
Была простой крестьянкой русской,
И силу, что с земли взяла,
Работая на ниве узкой,
Мне с молоком передала.
Дар материнский оказался
Нелёгок для моих плечей -
Лишь в тридцать лет я приподнялся
С печных горячих кирпичей;
Лишь в тридцать лет окрепли ноги,
Чтоб силу тяжкую носить,
Лишь в тридцать лет легли дороги
Передо мной по всей Руси.
С тех пор легко меня носила
Родная Русская Земля;
И верой-правдой ей служила,
Просторы вольные храня,
Стальная палица моя.
Я этой долею доволен.
С твоей же силой я не волен
Уж буду по степям гулять,
Уж тяжко будет в чистом поле
Меня земле родной держать;
Коль силы тяжкие твои
С моими силами сольются -
От тяжести такой прольются
Горючи слёзы у земли...
Видать, напрасно привели
Меня к твоей кончине скорбной
В далёкий край теснины горной
Пути неведомой судьбы".
-"И, верно, суждено забыть
О мне преданиям народа,
Коль не удастся сохранить
Заветных сил старшого рода
Для поколений молодых; -
О ком же вспомнят песни их?"
Всё тише голос доносился
Под крышкой запертой гроба,
Всё злее ветер становился,
Нося прощальные слова,
И ржал тревожней конь буланый,
И золочёный меч тускнел,
И Солнца луч, здесь гость незваный,
Невольник тени, уж слетел,
Дав место наступленью ночи,
С дубовых досок.
-"Тяжко очи
Вдали земли родной закрыть,
И раньше времени остыть,
И для потомков не оставить
О доблести своей следа,
И быть забытым навсегда,
Хоть и сумел себя прославить...
Но верный конь! И острый меч!
Я помню вас за крышкой гроба!
Для русских богатырских плеч
Ещё сгодитесь впору оба;
Ещё услышит топот грозный
Подков тяжёлых скакуна
И эта горная страна,
И может, в час ненастья поздний,
Вздрогнёт испуганно в лесу
Угрюмый леший, за версту
Коня могучего почуя -
Однажды, во лесу ночуя,
Я им неладно встречен был -
Шутить он вздумал надо мною, -
Едва остался с головою -
И ночь ту, видно, не забыл.
Возьми ж буланого коня -
Конь богатырский у меня!"
-"Коня отсюда уведу;
Но серебряную узду,
Как выедем во чисто поле,
Сниму с него; - пускай на воле
Гуляет с диким табуном
В своём убранстве боевом;
Нет витязя пока такого,
Что совладать сумеет с ним;
Он мне бы подошёл, да много
Делю я долгих лет и зим
С Бураном преданным моим -
Не надо мне коня иного".
-"Возьми ж хоть золочёный меч!
Иль звука богатырских сеч
Ему уж не услышать боле?
И в ножнах тесных, как в неволе,
Ему томиться суждено
И будет запорошено
Клинка сиянье пылью вечной?
Ужель судьбы приют конечный
Не только уготован мне -
И с чем на матушке-земле
Сроднился я - и конь и меч -
И им придётся в землю лечь?
Но всё уж. Чую, вечер близок;
Близка последняя черта.
Гробовый свод тяжёл и низок.
Глаза смежает темнота..."
Богатыря последних речей
Илья прервать не захотел
И уж ответить не успел -
Тот был, увы, уже далече.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Вот выбита в скале крутой
Могила витязю былому;
Уж скоро богатырь седой
Отправится в дорогу к дому;
Уж скоро ночь в свои права
заступит медленным дозором;
Уж туч тяжёлых острова
Скрывают путь свободным взорам;
Уж не видать ни звёзд огней,
Ни скал, ни гроба, ни коней,
А в сумрачных ущельях горных,
Где призраков ночных удел,
Уж слышен шорох крыльев чёрных
И злобный свист летящих тел.
-"Да, Святогору опуститься
Во гроб пришлось не средь полей.
Не довелось ему проститься
С своею матушкой-землей;
Кончину он нашёл в краю,
Где предвечернюю зарю
Не спутать с утренней зарёю;
Где полуночною порою
Меж гор летают колдуны,
А в ясный день, блистая светом,
Лишь скалы острые видны;
Здесь, коротая век за веком,
Лежать ему под горным эхом
На дне могильной тишины". -
Сказал Илья, темь озирая;
В его руках, огнём блистая,
Покоился булат клинка.
-"Хорош сей меч, но тяжелее
И крепче тут нужна рука.
Во тьме сверкает он светлее,
Над ним редеют облака,
Под ним скала водой сочится;
Быть может, в год лихой случится
Здесь добру молодцу езжать -
Вот меч ему и пригодится -
Коль сможет он его поднять;
Мне ж по душе иное дело -
Прости, брат Святогор, меня -
Мне старый русский меч умело
Служил до нынешнего дня".
Он над могилой холм поставил
Из неотёсанных камней,
И меч в ногах стоять оставил,
Как крест сверкающий на ней.
Но до сих пор над склоном горным
Никто дерзающей рукой
Не нарушал движеньем гордым
Меча былинного покой.
Кто ж из гранита его вынет?
Иль за туманом долгих лет
И память о булате минет?
Богатырей давно уж нет.
Илья, скорбя, перекрестился,
Над каменным курганом встав,
Забрал коней - и в путь пустился,
Здесь на прощание сказав:
"Дороги воина прямые
Тебя водили по земле -
А нынче ты лежишь во мгле;
Воспоминанья боевые
Пускай тебя не бередят; -
Спокойно возвращайся к Богу;
А мне в обратную дорогу
Уже пора. Простимся, брат."
Но только витязь произнёс
Последние слова скупые -
Как тотчас до него донёс
Раскаты бури громовые
Холодный ветер; стаи туч
Пришли в движенье, взволновались,
И вдруг - в мгновение умчались;
Открылся неба звёздный свод; -
То с дальних ледовитых вод,
Брат первых из богатырей,
Стремился Северный Борей.
Гудела горная земля;
Теснины инеем скрывались,
Два богатырские коня
Едва на месте оставались,
Звенел в скалу вонзённый меч,
По небу облака бежали,
И звёзд огни, как пламя свеч,
В ветру метались и дрожали.
Но не успел могучий брат
Услышать слов прощальных брата –
Дубовой крышкою зажат,
Окован обручем булата,
Удалый богатырь молчал,
На ветра зов не отвечал.
. . . . . . . . .
Илья стоял между ущелий,
А ветер по ущельям нёс
Обломки, камни, сосны, ели,
Но вдруг как будто произнёс
Недальним эхом голос грозный
На гул похожие сперва,
На урагана свист морозный,
Но разобрал Илья слова.
"Прощай,
прощай навеки, воин.
Прости, брат Святогор, меня.
Не тризной лет ты успокоен…
Не ждал я нынешнего дня.
Не побеждён ты в битве честной -
Колдовской силой неизвестной
Жизнь богатырскую сгубя,
Тебе суждёный гроб закрылся,
Мой славный меч не спас тебя.
Прости же, братец Святогор.
Но нынче среди этих гор
Я вижу витязя иного;
Их поколение мне ново -
Его почти не знаю я.
И мать моя - сыра земля
Их удивилась появленью:
Бывало, на тропу оленью
Дикарь, охотясь, выходил,
Искал коренья, рыб удил;
А нынче что же? - понемногу
Стоит и стог готовый к стогу,
Стоят, возделаны, поля,
А где вечерняя заря
Ещё недавно освещала
Тайгу седую, что дремала
Без смены долгие века -
Там дерзновенная рука
Возводит города чудные -
Рублёный кремль, дома резные,
Дозоров башни тут и там
Хранят дороги к городам,
По рекам ходят корабли,
И вдаль от матери-земли,
В мои пределы дальних вод,
Уже добрался этот род!
Мне удаль их пришлась по нраву;
Они твою продолжат славу.
Прощай же. Посещу я вновь
Нескоро скалы роковые.
Мне место там, где стынет кровь,
Где гаснут звуки боевые,
Где вечная стоит тайга,
Где блещут яркие снега,
Где льда просторы покрывают
Моря студёною зимой,
Где редок полудневный зной;
Там взгляду путь не преграждают
Вершины скал, там даль видна,
Там воле нет конца и края,
И от рождения родная
Мне та великая страна".
Сказал - и через гор вершины
Умчался в дальние долины
Солёных северных морей
Непобедимый шторм Борей.
Алтай утих. Средь звёзд горючих
Застыл серебряным серпом
Пастух ночи; теней летучих
Уж нет в ущелье ни в одном,
Всё скрылось темнотой глубокой,
Лишь на вершине одинокой,
Как полоса зари горя,
Играл булатной поволокой
Меч-кладенец богатыря.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Обратный путь найдя не сразу,
Шли кони рысью по горам,
Но не давали скалы глазу
Окинуть взгляд по сторонам;
Но мчались тени гробовые
Вдоль по ущельям мёртвых рек -
И руки воина стальные
Едва коней держали бег.
Но ночь недолго пировала.
Взметнулась новая заря -
И взором огненным застала
Уже вне гор богатыря.
. . . . . . . . . . .
Лес шелестел своей короной.
Наш витязь ехал не спеша.
Меж облаков зелёной кроной
Качали сосны; и дыша
Прозрачною прохладой леса,
На солнечный закат смотря,
О чём-то думал он. Завеса
Слёз стариковских, как заря,
В глазах его легко сверкала,
Свободно мощная рука
Узду послушную сжимала,
Вилась дорога далека,
И каменная цепь Урала
Уже встречала старика.
Поднявшись каменистым склоном
К вершине облачной горы,
Он поприветствовал поклоном
Простор великий. Две сестры
Лежали под его ногами -
Стлалась Европа впереди,
А сзади Азия борами
В тень уходила. Посреди
Размаха континента стоя,
На дали глядя с высоты,
Стоял он долго. Лик героя,
Спокойные его черты
Вечерним Солнцем освещались;
К востоку медленно смещались
Багряных туч материки,
А он смотрел из-под руки,
И сумерк тёмные полки
Его укрыть всё не решались.
Ждало героя Беловодье;
Но крепче сел он на коня,
Затем легко качнул поводья,
И к вечеру другого дня
Остановился в Киев-граде.
Свечу поставил при лампаде
Во церкви князя и своей,
Вечор понавестил друзей,
Пред старцами исповедался,
И сам в монастыре остался...
И мы оставим лет покои.
Закроем книгу старины.
Здесь безупречны все герои;
Здесь чист и ясен лик страны;
Здесь богатырские заставы
В обиду не дадут державы.
Здесь нашим прадедам седым
И песен хор, и славы дым.
ЭПИЛОГ
Ну что ж!
Свой вольный пересказ былин –
Остался эпилог один -
Закончил я. Отмечу главы -
И вам отправлю на забавы.
Как вышло - то не мне судить.
Прощай, читатель; - так и быть.
Прошу я от тебя немного -
Историю отчизны чти,
Первоисточники прочти,
И не кори меня так строго; -
Додумай сам, что я не смог.
И да поможет тебе Бог!