А люди разбиваются быстрее, чем стекло,
не с характерным звоном на осколки,
а с треском разрывающихся швов,
на содранной до мяса коже тонкой.
А люди крошатся мозаикой из рук,
песком холодным падая сквозь пальцы,
стерев улыбки с посиневших губ,
и сбросив маски праведных страдальцев.
Все, как один, за памятной чертой,
в колючих робах, нумерованных грехами,
на перепутье между небом и землёй,
в подвешенном зажатом состояньи.
А люди лопаются мыльным пузырём,
оставив только пару старых фото,
объятые пылающим огнём,
молясь своим богам и даже чёрту.
Какой-то там по счёту поворот,
виток судьбы, закрученный спиралью,
и люди просто пущены в расход,
не получив дальнейших указаний.