Full many a glorious morning have I seen
Flatter the mountain-tops with sovereign eye,
Kissing with golden face the meadows green,
Gilding pale streams with heavenly alchemy;
Anon permit the basest clouds to ride
With ugly rack on his celestial face,
And from the forlorn world his visage hide,
Stealing unseen to west with this disgrace:
Even so my sun one early morn did shine
With all triumphant splendor on my brow;
But out, alack! he was but one hour mine;
The region cloud hath mask'd him from me now.
Yet him for this my love no whit disdaineth;
Suns of the world may stain when heaven's sun staineth.
Как и Звезда предутренней зари,
Скользнув лучом рубиновым по лицам,
Что морды как, постпраздничной столицы,
Ночной тиши сгасила фонари.
Чтоб снова их, когда уж вдета нить
В ушко иглы тупой бессвязной речи,
Но хладом глаз невидящих под вечер,
Пусть и не все, но всё же запалить.
Так и любовь, очнулся – длань пуста,
И каблучки сердитые по сходням,
Чтоб снова, пусть, не сразу, не сегодня,
Но в омут тот, и чистого листа.
Ведь жив пока, душа теплом полна,
Пусть даже там, за окнами, война.