а стайка бабочек взлетела
и на гуашевом лугу
так шелестисто шелестела,
а я так больше не могу.
я беззащитна, как зверёк,
что в ночь попал в капкан.
но я ещё спляшу канкан,
когда ты будешь пьян,
и ты, поняв, что я не та,
что в небесах предназначалась,
почувствуешь, брезгливость и усталость.
и солнце с веткою простившись,
ныряет вниз. и затихает
весь мир, что так бесился,
что был у каждого в кармане.
но оказалось все пусты
и ничего-то не уносят,
с собою кроме суеты
и парочки тупых вопросов, -
а как твои дела, как ты.
ответ единственный - нормально.
и в нём всё свалено отчаянье,
что чувствуем и я, и ты.
и, разнормалившись по норкам,
мы так же искренне пусты,
все прежние цветы подохли,
спокойно их сметём, как сор.
весь вздор в душе, и разговоры,
забудем, попросту сотрём.
вновь память будет чистой,
как до рождения Христа.
и ты так эфемерен
как эмпедокл и сальери,
но по другую сторону
ещё закрытой двери.
не верю. легко быть тварью.
среди жуков и пчёл,
Господь, наверно,
просто чего-то не учёл.