Не задыхайтесь от того прекрасного,
Что вы можете увидеть в людях.
В них столько отвратительно ужасного,
Столько покареженных в прутьях,
Чтобы возлюбить каждого.
Однажды я увидел падшую Еву у ног,
И не мог оторвать от нее свой взгляд.
Она, срывающая со своей головы корявый рог,
Пачкала свои локоны в крови,
и костяшки на ее руках - дорожки опят.
Я опустился к ее низам, в липкую грязь,
Моросью терзая себе колени и руки.
Я чужие ладони отнял, пока меня питала вязь
Сырой травы, от ее больной головы.
Она, расстерянная, отшатываясь в испуге,
Поганяла нежность своих изгибов,
Что были Отцом Всевышним ей даны.
Ева, падшая и очеловеченная,
Со спутанными травами в колосьях
Своих волнистых волос, -
млечная Мать всех грез.
И за спиной ее нагой и мокрой,
за лопатками острых крыльев,
Узрел я солнца порожденный рой
Всего прекрасного на земле.
И в глазах ее, - что ни лелей, -
Собравшись палящей кручей,
Зрачком разгорался улей
Ореола восходящих лучей.