СЦЕНА 1
КОМНАТА ПОЛОНИЯ
(П о л о н и й и Р е й н а л ь д о)
ПОЛОНИЙ: Вот деньги и письмо. Так отправляйся.
Вручишь Лаэрту то и это ты.
РЕЙНАЛЬДО: Вручу, милорд.
ПОЛОНИЙ: Но прежде разузнаешь,
Как на чужбине сын ведёт себя.
РЕЙНАЛЬДО: Милорд, я сам хотел…
ПОЛОНИЙ: Ну, вот и славно!
Ведь есть в Париже множество датчан.
Сведи знакомства, а потом уж действуй.
Так, между прочим будто, сообщи,
Мол, шапочно знаком с отцом Лаэрта.
С его роднёй, с друзьями... С ним самим.
Ты понимаешь, мой Рейнальдо?
РЕЙНАЛЬДО: Да.
Я понял вас!
ПОЛОНИЙ: А дальше ври - но в меру.
Буянит, дескать, к девкам ходит, пьёт…
Ведь молодость должна перебеситься!
Однако честь его пятнать не смей!
РЕЙНАЛЬДО: Сказать: играет - можно?..
ПОЛОНИЙ: Это можно…
Не ходит в храм, неряха, груб, драчун…
РЕЙНАЛЬДО: Но это всё, милорд, ущерб для чести!
ПОЛОНИЙ: Нисколько! Сам не втягивай в кутёж:
Лаэрт податлив на такие вещи.
А разговор вреда не причинит!
Ну, может, посмеются. Или скажут:
Чудит юнец. Наверно кровь кипит!
РЕЙНАЛЬДО: Зачем всё это вам?
ПОЛОНИЙ: Зачем? Послушай,
Слегка - слегка! - оговоришь его.
На ношеной одежде видим пятна.
Ты на Лаэрте пятнышко найди,
С тобою сплетник согласится тут же.
К тебе он обратится, как велит
Обычай той страны и воспитанье:
"Достопочтенный", "сударь" или "друг"...
О чём, бишь, я?..
РЕЙНАЛЬДО: Ко мне он обратится...
ПОЛОНИЙ: Да. А потом продолжит: я видал
Лаэрта этого вчера у девок,
Или за картами - продулся в пух,
Или напился, как свинья, в таверне,
Или на корте учинил скандал,
Ну, что-нибудь такое да припомнит!
Была приманкой маленькая ложь -
Карп правды на крючок тебе попался.
Вот так и действуй, и узнаешь всё,
Кривой дорожкой выйдешь на прямую.
Его наклонности ищи в себе,
Мои советы здесь тебе помогут.
РЕЙНАЛЬДО: Исполню всё я, добрый мой милорд.
ПОЛОНИЙ: И пусть не пляшет под чужую дудку,
И музыку свою играет сам…
Ступай же с Богом!
(Р е й н а л ь д о у х о д и т. В б е г а е т О ф е л и я)
Что такое, дочка?
ОФЕЛИЯ: До смерти я перепугалась!
ПОЛОНИЙ: Чем?!
ОФЕЛИЯ: Я вышивала. Тут вошёл принц Гамлет.
Дрожат колени, спущены чулки,
В лице нет ни кровинки... Ой, как страшно!
Камзол распахнут, шляпы нет на нём…
А взгляд какой! Как будто бы из ада
Он вырвался и хочет рассказать
О виденном...
ПОЛОНИЙ: Он от любви рехнулся?
ОФЕЛИЯ: Боюсь, отец мой, так оно и есть.
ПОЛОНИЙ: И дальше что?
ОФЕЛИЯ: Схватил меня за руку,
Ладонь к бровям приставил. И смотрел.
Как будто рисовать меня собрался!
Бог знает, сколько времени прошло.
И, наконец, слегка пожал мне руку,
Кивнул три раза, глубоко вздохнул,
При вздохе будто сердце разорвалось!
И вышел, взгляда не сводя с меня,
Не спотыкаясь.
ПОЛОНИЙ: Неспроста такое!
Скорее к государю. Ты со мной.
Так действует любовь! Горячка, бредни...
Все эти порождения страстей
Проистекают из-за воздержанья.
Приходит в исступленье наша плоть,
Недуг любовный не даёт пощады…
Сурово ты держалась с принцем, дочь?
ОФЕЛИЯ: Да нет, милорд! Послушная приказу,
Не соглашалась я на встречи с ним
И отсылала письма, не читая.
ПОЛОНИЙ: Вот так и доигрались! Голова
Тут недодумала. Беды боялся
Совсем другой. Ты сохранила честь,
Зато утратил разум принц несчастный.
Не ждал, не ждал… Ох, эти старики!
Бушует юность, осторожна старость
Без меры... А король узнает всё!
Гораздо хуже промолчать. Тогда уж
Беды не оберёшься! А умело,
Я думаю, поправить можно дело.
Идём же!
СЦЕНА 2
ЗАЛ В ЭЛЬСИНОРЕ. ТРУБЫ
(В х о д я т К о р о л ь, К о р о л е в а, Р о з е н к р а н ц,
Г и л ь д е н с т е р н, п р и д в о р н ы е)
КОРОЛЬ: Вас при дворе не видели давно мы.
Привет вам, Гильденстерн и Розенкранц!
Но вовсе не от скуки вас призвали!
Услуги ваши требуются нам.
Вы слышали: принц Гамлет изменился,
И не похож на самого себя!
Отца он потерял. Боюсь, однако,
На самом деле посерьёзней всё!
Ума не приложу, что с ним случилось!
Общаясь с принцем, истину открыть
Вы сможете вполне. Росли вы вместе.
Останьтесь с нами. Развлекайтесь всласть.
Порасспросите поусердней принца
Вы между делом, как бы невзначай,
Найдём отраву - так лекарство сыщем.
КОРОЛЕВА: Он высоко вас ценит, господа!
Друзьями лучшими вас принц считает
И столько нам рассказывал о вас!
Доверие своё он вам окажет -
За благодарностью не постоим.
РОЗЕНКРАНЦ: Желания свои слагаем к трону,
Просить слугу монархи не должны…
Усердно вашу волю мы исполним!
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Вы прикажите. Подчинимся мы.
О, государи, мы готовы оба!
КОРОЛЬ: Король благодарит вас, Розенкранц,
И Гильденстерн достойный!
КОРОЛЕВА: Королева
Благодарит вас, Гильденстерн, и вас,
Достойный Розенкранц! Молю не медлить.
Ступайте вы сейчас же к сыну! Эй!
Немедля проводить обоих к принцу!
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Да станет благом наш приезд ему!
КОРОЛЕВА: Да будет так!
(П р и д в о р н ы й у х о д и т; с н и м Р о з е н к р а н ц и Г и л ь д е н с т е р н.
В х о д и т П о л о н и й)
ПОЛОНИЙ: Послы вернулись с честью!
КОРОЛЬ: Отцом благих вестей ты был всегда.
ПОЛОНИЙ: Таким я и остался! Богу – душу,
А службу – королю. О, государь,
Умом я пораскинув, догадался,
Из-за чего принц Гамлет не в себе.
Не сплоховал пока ни разу разум,
В делах подобных я собаку съел!
КОРОЛЬ: Так говори же! И скорей, не мямли.
ПОЛОНИЙ: Прошу вас, подождите, государь!
Послов сперва примите. За послами
На сладкое последует рассказ.
КОРОЛЬ: Ну что ж, пусть так! Тогда иди за ними!
(П о л о н и й у х о д и т)
КОРОЛЬ: О, милая Гертруда! Понял он,
Из-за чего рехнулся бедный Гамлет,
КОРОЛЕВА: Наш спешный брак по смерти короля…
Иной причины нет и быть не может!
КОРОЛЬ: Мы разберёмся.
(В х о д я т П о л о н и й, В о л ь т и м а н д и К о р н е л и й)
КОРОЛЬ: Здравствуйте, друзья!
Как обстоят дела у нас с Норвегом?
ВОЛЬТИМАНД: Шлёт вам поклон. Желает всяких благ.
Он принимал затеи Фортинбраса
За подготовку к будущей войне
С поляками. Узнав же подоплёку,
Король призвал его и ну бранить!
Раскаялся племянник. Дал он клятву
От притязаний к Дании отстать.
Награда от Норвега Фортинбрасу -
Пять тысяч золотых дукатов в год.
А с войском Фортинбрас пойдёт на Польшу.
О дозволенье просит вас Норвег:
По датским землям пусть пройдут солдаты.
Гарантии изложены в письме…
Порядок сохранят. Датчан не тронут.
(П о д а е т К о р о л ю п и с ь м о)
КОРОЛЬ: Ну, ладно. Мы письмо прочтём потом.
Обдумаем ответ. За всё спасибо.
До ночи отдыхайте. Ночью – пир.
И на пиру присутствовать извольте.
(В о л ь т и м а н д и К о р н е л и й у х о д я т)
ПОЛОНИЙ: Конец венчает дело! Государь!
Твердить о вашем троне, ваших слугах,
На спор похоже: дескать, ночь есть ночь,
День – значит день, а время – это время.
Толочь не надо воду в ступе, так?!
Душа рассудка – краткость, не иное,
А красноречье – тело и наряд.
Итак. Ваш сын – безумен. Это значит -
Остался без ума. Назвать его
Мы можем сумасшедшим…
КОРОЛЕВА: Ближе к делу.
ПОЛОНИЙ: Я краток, государыня. Продолжу.
Свихнулся не на шутку Гамлет – жаль,
Жаль, что не шутка – истинная правда.
И отчего нешуточный эффект,
Дефект, точнее, разузнать нам надо.
По сути ведь эффектом стал дефект!
Сказал я: надо. У меня есть дочка.
Покорно отдала вот это мне
(Она – моя и мне во всём послушна).
Я вам прочту – послушайте меня.
(Ч и т а е т)
«Кумир моей души, ненаглядная Офелия, небесное создание!..» Плохо сказано:
«ненаглядная», никуда не годится. Но я продолжаю.
(Ч и т а е т)
«На белоснежной груди…» Хммм… Ну, и так далее…
КОРОЛЕВА: Письмо от Гамлета?
ПОЛОНИЙ: Сейчас поймёте.
Прошу ещё минутку потерпеть,
О, государыня моя. Читаю:
(Ч и т а е т) «Сомневайся в звёзд огне,
Сомневайся в светлом дне,
Сомневайся в истине,
Верь лишь только мне!
Не даются мне стихи, Офелия. Мои чувства не втиснуть в размеры – безмерно люблю тебя, ты – лучшая на свете. Верь мне. Твой навеки, бесценная моя. До тех пор, пока мой механизм действует. С Богом. ГАМЛЕТ».
Без спора дочь письмо вручила мне
И всё мне рассказала о свиданьях,
Когда и где принц досточтимый наш
Любезничал с моей девицей. Так-то!
КОРОЛЬ: Как отвечала принцу дочь твоя?
ПОЛОНИЙ: Милорд, вы обо мне какого мненья?
КОРОЛЬ: Ты благороден, честен и правдив.
ПОЛОНИЙ: Стараюсь я. А что бы мне сказали,
Узнав, что потакать надумал им?
Что было делать мне? Таскать записки,
Прислуживая им, как почтальон?
Иль делать вид, что ничего не знаю?
Давно пронюхал я об их любви!
Призвал я дочь, и ей сказал сурово:
Лорд Гамлет – принц, не пара ты ему.
Пути различны ваши в мире этом.
Короче, принц отвергнут ею был.
Любовное недомоганье принца
Сначала было лёгким. Ну, не спал,
Вздыхал, не ел… Потом похуже стало.
Чем дальше в лес, тем больше дров, увы!
На горе всем принц Гамлет обезумел.
Страдает он, и с ним страдаем мы.
КОРОЛЬ: От этого всё это?!
КОРОЛЕВА: А похоже!
ПОЛОНИЙ: Случалось ли, чтоб я сказал: вот так,
А оказалось эдак?
КОРОЛЬ: Не припомню.
ПОЛОНИЙ: На отсеченье голову даю:
Я прав. Всегда до истины дороюсь,
Хотя бы находилась глубоко…
КОРОЛЬ: Узнать бы поточней! Как это сделать?
ПОЛОНИЙ: Часами ходит здесь по залу принц…
КОРОЛЕВА: И верно, ходит.
ПОЛОНИЙ: Подошлю я дочку.
Их встречу мы увидим, государь
(За гобеленом стоя, всё узнаем),
И если только это не любовь,
Меня увольте – из ума я выжил.
Тогда на тракте заведу трактир.
КОРОЛЬ: Посмотрим и попробуем понять мы…
(В х о д и т Г а м л е т с к н и г о й)
КОРОЛЕВА: О, бедный сын мой! Нет лица на нём…
ПОЛОНИЙ: Немедля уходите, государи.
Я приступаю к делу. Побыстрей.
(У х о д я т К о р о л ь, К о р о л е в а, п р и д в о р н ы е)
Как поживаете, мой принц?
ГАМЛЕТ: Отлично!
ПОЛОНИЙ: Вы меня узнали, милорд?
ГАМЛЕТ: Конечно. Вы живой рыбой торгуете.
ПОЛОНИЙ: Что вы, милорд, ничего подобного!
ГАМЛЕТ: Ах, нет?! Не помешала бы вам честность рыбника.
ПОЛОНИЙ: Честность?..
ГАМЛЕТ: Да, честность. В нынешнем мире честен лишь один из десяти тысяч.
ПОЛОНИЙ: О, как вы правы, принц!
ГАМЛЕТ: Да. Благодатное солнце лобзает дохлого пса, и в падали плодятся зачатые черви. У вас есть дочь?
ПОЛОНИЙ: Да, принц.
ГАМЛЕТ: На солнышке ей гулять не давайте. Благословенное зачатие не всякого осчастливит. Вашу дочь вряд ли. Глядите в оба, дружище!
ПОЛОНИЙ: (в с т о р о н у): Ведь всё о дочке норовит. А сначала не признал. «Торгуете рыбой», говорит. Эк, куда хватил! Правду сказать, и я в молодости от любви натерпелся. Почти, как он. Попробую дальше пойти… Принц, что вы читаете?
ГАМЛЕТ: Строки, строки, строки…
ПОЛОНИЙ: А в чём дело состоит?
ГАМЛЕТ: Дело? Между кем и кем?
ПОЛОНИЙ: Нет, я о том, что в книге написано…
ГАМЛЕТ: Сплетни. Плут-сатирик пишет о стариках. Дескать, у тех седые бороды, лица в морщинах, глаза гноятся, ляжки слабоваты, ум ещё того слабее. Так-то оно так, но публиковать подобные вещи – неслыханное бесстыдство. Вы состаритесь, как я, ежели будете по-рачьи пятиться.
ПОЛОНИЙ: (в с т о р о н у) Ум-то расстроен, а как стройно рассуждает! Здесь дует; уйдём со сквозняка, принц?
ГАМЛЕТ: Куда, в могилу?
ПОЛОНИЙ: Да уж, там не продует! (в с т о р о н у). Умник сроду не додумается. Скорее разыщу дочь... Принц, милостиво дозвольте удалиться?
ГАМЛЕТ: Охотнее, чем с вами, расстался бы только с жизнью. Да, с жизнью. С жизнью.
ПОЛОНИЙ: Мое почтение, принц!
ГАМЛЕТ: Надоел, навязчивый старый дурень!
(В х о д я т Г и л ь д е н с т е р н и Р о з е н к р а н ц)
ПОЛОНИЙ: Вам принца Гамлета? Вот он!
РОЗЕНКРАНЦ (П о л о н и ю): Спаси вас Бог!
(П о л о н и й у х о д и т )
ГИЛЬДЕНСТЕРН: О, благородный принц!
РОЗЕНКРАНЦ: О, принц бесценный…
ГАМЛЕТ: Ба, Гильденстерн! Ты, Розенкранц?! Друзья!
Привет! Как поживаете, ребята?
РОЗЕНКРАНЦ: Хвалиться нечем – это хорошо.
Чрезмерные блага Фортуны – к горю.
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Колпак Фортуны очень высоко,
И не смогли мы до него добраться.
ГАМЛЕТ: И от подошв, наверно, далеки?
РОЗЕНКРАНЦ: Мы у Фортуны где-то посерёдке.
ГАМЛЕТ: Наверно талии пониже, так?
Там милостей содержится немало.
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Резвимся в тайных уголках, милорд!
ГАМЛЕТ: А, понял, вы у Фортуны в засекреченных органах состоите! Вот потаскуха!.. Однако, что слышно нового?
РОЗЕНКРАНЦ: Абсолютно ничего, принц. Разве что мир на глазах честнее становится!
ГАМЛЕТ: Значит, скоро светопреставление! Впрочем, вы ошибаетесь. Но к делу.
Чем вы прогневали эту вашу Фортуну, что она вас в тюрьму посылает?
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Как так, в тюрьму?!
ГАМЛЕТ: Само собой. Дания – тюрьма.
РОЗЕНКРАНЦ: Но тогда, выходит, весь мир – тюрьма!
ГАМЛЕТ: Образцовая! Камеры, карцеры, подземные темницы… И Дания – худшая из худших.
РОЗЕНКРАНЦ: Вы сами не верите себе, милорд! Мы так не думаем!
ГАМЛЕТ: Значит, для вас Дания – не тюрьма. На свете нет ни плохого, ни хорошего. Всё зависит от того, как рассудишь. Для меня Дания – тюрьма.
РОЗЕНКРАНЦ: Вам здесь тесновато – не развернуться как следует!
ГАМЛЕТ: И в ореховой скорлупе я мнил бы себя властелином мира! Вот только сны, мои дурные сны!
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Вы и во сне славу видите. А наяву хотите сон воплотить. Тень сна становится вашей сущностью. О, честолюбец!
ГАМЛЕТ: Наш сон – тень. Тень наших мечтаний.
РОЗЕНКРАНЦ: Мечты о славе так бесплотны. Тень тени – и всё.
ГАМЛЕТ: И вот что выходит. Только нищие телами обладают; монархи и превознесённые герои – тени нищих. Пойдём-ка на люди. Мне сильно не по себе.
РОЗЕНКРАНЦ И ГИЛЬДЕНСТЕРН: К вашим услугам, принц!
ГАМЛЕТ: К услугам?! С недавних пор мои слуги стали чрезмерно услужливыми – спасу нет. К чему мне еще слуги? Скажите-ка, зачем вы приехали в Эльсинор?
РОЗЕНКРАНЦ: Повидаться с вами, больше ни за чем!
ГАМЛЕТ: Бедняку вроде меня и благодарность не по карману. Моё «спасибо» стоит грош. Всё-таки спасибо вам. По-дружески скажите: захотели - и приехали? По доброй воле? Или за вами послали? По совести отвечайте. Так как же?
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Не знаем, что и сказать.
ГАМЛЕТ: По глазам вижу: посылали. Хотели скрыть, да куда вам! Добрые король и королева призвали вас.
РОЗЕНКРАНЦ: Но зачем, принц?!
ГАМЛЕТ: Вам виднее. Но во имя нашей юности, нашей старой дружбы, самых сокровенных наших воспоминаний – посылали за вами? Да или нет?
РОЗЕНКРАНЦ (Г и л ь д е н с т е р н у – п о т и х о н ь к у): Как же быть?
ГАМЛЕТ (в с т о р о н у) Так-так! Попались, пташечки! (в с л у х) Если любите меня, не отпирайтесь!
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Посылали, милорд!
ГАМЛЕТ: Хотите, сам скажу зачем? Моя догадка опередит вашу откровенность; ваша верность королю и королеве не полиняет. С недавних пор я очень изменился. Весёлость испарилась; ни к чему руки не лежат. В моих глазах земля – бесплодная пустыня. Необъятный небесный свод, расшитый сияющими звёздами, - скопление зловредных вонючих испарений. А венец творения – человек! Богоподобный облик, высокий разум, краса и грация, талантов не счесть! В поступках близок ангелам, в познании – Господу. Дивное создание, само совершенство – не так ли? Для меня же – горстка праха земного. Ни до женщин, ни до мужчин мне дела нет… И нечего усмехаться!
РОЗЕНКРАНЦ: И не думали, милорд, что вы?!
ГАМЛЕТ: Вы усмехнулись в ответ на мои слова: ни до женщин, ни до мужчин мне дела нет… Почему?
РОЗЕНКРАНЦ: Я подумал: как вы актёров примете. Мы их опередили по дороге. Они-то надеются вас порадовать...
ГАМЛЕТ: Актёры! Перед театральным королём почтительно склонюсь, вздохну вместе с любовником. Рыцарь пустит в ход и меч, и кожаный щит. Комик исполнит роль образцово - смешливые животы надорвут… Героиня изольёт чувства вольным стихом, а белый стих волен прихрамывать... Что за актёры?
РОЗЕНКРАНЦ: Ваши любимые трагики из столицы.
ГАМЛЕТ: Столичные трагики, и по дорогам бродят?!
РОЗЕНКРАНЦ: От последних новшеств им не поздоровилось.
ГАМЛЕТ: Но успех у публики, надеюсь, тот же?
РОЗЕНКРАНЦ: То-то и оно, что нет!
ГАМЛЕТ: Почему? Уже не те стали? Халтурят?
РОЗЕНКРАНЦ: Усердствуют по-прежнему. Их выживают детские труппы. Желторотые писклявыми голосками осмеивают «стариков» (по их словам) и вызывают овации. В такую моду вошли, что дворяне в старые театры ни ногой. Не дай Бог, наёмные писаки на смех поднимут. Ведь шпага ничто против гусиного пера.
ГАМЛЕТ: Какие страшные молокососы! Но кто же их подстрекает? Голос рано или поздно сломается, и что им тогда делать? Хозяева платить перестанут, в обычный театр не возьмут… Поздно будет переучиваться!
РОЗЕНКРАНЦ: В театральном мире – война. И сочинителю никуда не деться. Не поиздевается в пьесе либо над детьми, либо над старцами, и кому такая пьеса нужна?
Да и публика подначивала. Доказательства у автора кончались – драться актеров вынуждал!
ГАМЛЕТ: Далеко дело зашло.
ГИЛЬДЕНСТЕРН: Не говорите: немало голов раскроили…
ГАМЛЕТ: И дети одолевают?
РОЗЕНКРАНЦ: Даже Геракла с его глобусом!
ГАМЛЕТ: Ничего странного! Вот дядюшка ныне – король Дании. При жизни отца ему рожи корчили. Теперь же платят по двадцать, сорок, пятьдесят, сто дукатов за его рожу на паршивеньком портретике. Никакая философия не объяснит, почему так!
(З в у ч а т т р у б ы з а с ц е н о й)
ГИЛЬДЕНСТЕРН: А, вот и актёры!
ГАМЛЕТ: Ну, ваши руки, господа. Будьте в Эльсиноре как дома – милости просим. Радушие – радушием, этикет - этикетом. Попрощаемся со всяческими церемониями! Не то вообразите, что с актёрами я приветливее, чем с вами. С приездом ещё раз! Как же ошибаются мой дядюшка-отец и тётка-матушка!
ГИЛЬДЕНСТЕРН: В чём же ошибка, милорд?
ГАМЛЕТ: Норд-норд-вест на меня плохо действует. Задует с юга, и я мигом разберусь, где сокол, где цапля, кто хищник, кто добыча.
(В х о д и т П о л о н и й)
ПОЛОНИЙ: Приветствую, господа!
ГАМЛЕТ: А ну-ка, послушайте! По уху от каждого. Этот старик ещё из пелёнок не вышел.
РОЗЕНКРАНЦ: Может, опять в них попал! Старый хуже малого.
ГАМЛЕТ: О приезде актёров доложит; вот увидите! – ( г р о м к о) О, как вы правы. Утро случилось в понедельник.
ПОЛОНИЙ: Милорд, новости!..
ГАМЛЕТ: Милорд, новости!.. Актёром в Риме Росций был…
ПОЛОНИЙ: Милорд, актёры приехали!
ГАМЛЕТ: Чушь! Чушь!
ПОЛОНИЙ: Честное слово!
ГАМЛЕТ: Лон-ле-ле, лон-ле-ле, каждый ехал на осле…
ПОЛОНИЙ: Актёры – лучше не бывает! Трагедии и комедии, хроники и пасторали, комические пасторали, исторические пасторали, исторические трагедии, траги-комико-исторические пасторали, сочинения, ни под какой разряд не подходящие.
Им по зубам и важный Сенека, и весёлый Плавт. В ролях не сбиваются. Импровизируют не хуже.
ГАМЛЕТ: О, Иеффай, израильский судья,
Каким же ты сокровищем владел!
ПОЛОНИЙ: Каким, милорд?
ГАМЛЕТ: А вот каким!
Одну лишь дочку он имел,
Без памяти любил…
ПОЛОНИЙ: (в с т о р о н у) Без конца о дочке!
ГАМЛЕТ: Верно я говорю, старый Иеффай?
ПОЛОНИЙ: Если уж я – Иеффай, то всё верно. И у меня есть дочь, и люблю ее без памяти…
ГАМЛЕТ: Неверный вывод! Не в том дело!
ПОЛОНИЙ: А в чём же, принц?!
ГАМЛЕТ: Но вышло так, как Рок судил:
Конец печальным был…
Все ясно из первых же строк благочестивой песенки. Ага! Потеха моя пришла!
Будем развлекаться!
(В х о д я т а к т ё р ы)
ГАМЛЕТ: Милости просим в Эльсинор, господа, милости просим! Как поживаете, друзья? Привет вам, обнимаю всех разом! Бороду отрастил, дружище?! Будешь в неё ухмыляться, на меня глядя? О, юная моя госпожа! Давно вас не видел. Подросли, клянусь Владычицей Небесной! И котурны не понадобятся. Как звучит ваш ангельский голосок? Не сломался ещё? Было бы жаль! Однако за дело, за дело! Прямо тут и начнём, не сходя с места. Покажите себя. Монолог! Да страсти побольше.
ПЕРВЫЙ АКТЁР: Какой монолог желаете услышать, милорд?
ГАМЛЕТ: Ты как-то читал мне… Однако не со сцены. Публика не приняла пьесы; икра не всякому по вкусу. А знатоки хвалили. Чертовски хорошим слогом было написано; рукой мастера. Разве что стихи пресноваты, да язык простоват… А я был в восторге от монолога Энея. Эней рассказывает царице Карфагена Дидоне о гибели Трои. С чего бы начать?! А, с Пирра! Этот рыжий сын Ахилла мстил троянцам за своего отца… Помните монолог? Начните прямо отсюда:
Страшнее тигра Пирр…
Нет, не так. Но начните с Пирра.
Ужасный Пирр в доспехах чёрных был
И чёрный замысел в душе лелеял,
Во чреве конском лежа. Цвет сменил.
В мгновенье ока сделался багровым,
Покрытый кровью с ног до головы.
Разил троянцев он, не разбирая,
Младенцы или старцы перед ним.
Хватало зарева пожаров Пирру -
Ему помехой не был мрак ночной.
Искал Приама он…
Продолжайте!
ПОЛОНИЙ: Клянусь, милорд, прочитано блестяще! С чувством и выражением!
ПЕРВЫЙ АКТЁР: Нашёл Приама!
Старик навстречу греку шел с мечом.
Бессильная рука его дрожала.
Заносит Пирр свой меч, и взмах меча
Поверг на землю немощного старца.
В тот самый миг обрушилась стена
Горящего дворца. Тогда убийца
Застыл на месте. Меч его завис
Над головой седой Приама. Ужас!
Всего одно мгновенье медлил Пирр.
Бывает так в природе перед бурей,
Когда сгустятся тучи в небесах,
Перед ударом громовым наступит
Такая тишина... Очнулся Пирр.
Пал на Приама меч его кровавый.
Так били молотом циклопы сталь,
Куя доспехи Марсу-олимпийцу,
Так кончил век свой Илиона царь!
Позор тебе, бесстыжая Фортуна!
О, боги! Сокрушите колесо,
Обломки же его спустите в Тартар!..
Ступицу, обод, спицы…
ПОЛОНИЙ: Очень длинно!
ГАМЛЕТ: Отправим к цирюльнику! Вашу бороду подстрижет и строчки заодно. Продолжай. На него не гляди. Ему сальный анекдот подавай или пляску – не то заснёт. Перейди к Гекубе.
ПЕРВЫЙ АКТЁР: Ужасен вид истерзанной царицы!
ГАМЛЕТ: Истерзанной?!
ПОЛОНИЙ: Здорово сказано! «Истерзанная царица», надо же!
ПЕРВЫЙ АКТЁР: На голове взамен венца – тряпьё,
Босые ноги. Стан едва прикрыла
Захваченной из дома простынёй.
Совсем иссохшее от родов тело
Под жалкими лохмотьями не скрыть...
Ломает руки… О, Фортуна! Шлюха!
Проклятие тебе! Залить пожар
Могли Гекубы слёзы. Боги! Боги!
Как развлекается свирепый Пирр,
Взгляните только с вашего Олимпа!
Перед женой рубил Приама он!
Несчастная вопила. Крики эти
Разжалобить могли бы даже вас,
Бессмертных и бесстрастных…
ПОЛОНИЙ: Принц в слезах! И в лице переменился. Перестаньте, довольно!
ГАМЛЕТ: Хорошо. Потом доскажешь. Вы, милорд, позаботитесь об актёрах. Ведь они порождение нашего времени и его краткая летопись. Лучше хулящая надпись на вашем надгробии, чем актёрская хула при вашей жизни.
ПОЛОНИЙ: По их заслугам приму, мой принц!
ГАМЛЕТ: Клянусь Святым Семейством! По заслугам всем нам порка положена. Будьте пощедрее. Чем скромнее их заслуги, тем больше ваши. Проводите их.
ПОЛОНИЙ: Пойдёмте, господа.
ГАМЛЕТ: Ступайте же за ним, друзья. Завтра представление.
(У х о д и т П о л о н и й и в с е а к т ё р ы, к р о м е П е р в о г о)
ГАМЛЕТ: «Убийство Гонзаго» сможете сыграть, дружище?
ПЕРВЫЙ АКТЁР: Да, милорд.
ГАМЛЕТ: А если я настрочу дюжину-другую строк, разучите к завтрашнему вечеру?
ПЕРВЫЙ АКТЁР: Да, милорд.
ГАМЛЕТ: Отлично! Идите за тем господином. Только, чур, не задирайте его.
(П е р в ы й А к т ё р у х о д и т)
ГАМЛЕТ: Простимся, мои желанные гости. До вечера!
РОЗЕНКРАНЦ: Вы – сама доброта, принц!
ГАМЛЕТ: Храни вас Бог!
(У х о д я т Г и л ь д е н с т е р н и Р о з е н к р а н ц)
ГАМЛЕТ: Один остался я. О, наконец-то!
Холоп негодный – вот кто я такой!
Актёр, отдавшись вымышленной страсти,
Приводит в исступление себя.
Лицо искажено, надтреснут голос…
Подумаешь, Гекуба! Так рыдать!
Что он Гекубе? Что ему Гекуба?
Рыдает ведь! А если б мстил, как я?!
Что сделал бы тогда? Тогда потряс бы
И слух, и зренье публики. Довёл
Виновных до безумья. А невинных
Поверг бы в ужас, и смутил невежд.
Партер в его слезах бы захлебнулся.
Что до меня… Какая же я дрянь!
Отец престол и жизнь свою утратил...
А я?
А я молчу, как трус и негодяй…
Пожалуйте сюда! Кому угодно
Мне нагрубить? По шее надавать?
За уши выдрать? Или за нос дёрнуть?
Снесу я кротко поношенья все.
У голубка и у меня нет жёлчи.
Ха!
На что же я способен, наконец?
Наделать разве мне бумажных змеев,
На каждом написав: «Кровавый лжец»,
«Распутник», «Гадина», «Предатель гнусный» -
Запас ругательств у рабов велик -
И змеев запускать – на диво птицам...
О, мщенье!
Достойное осла, каков я есть!
Да что осёл! И тот куда храбрее.
Отец – отец! – безжалостно убит,
Меня призвали к мести ад и Небо.
Чего я жду? И время трачу зря,
Бранясь, как судомойка или девка.
Какая мерзость!
Просыпайся, мозг!
Пусть перед дядей разыграют сцену
Отцовского убийства. Не спущу
Я глаз с него. И если в пухе рыльце,
Он не утерпит, выдаст сам себя.
Ведь прямо на спектакле признавались
Убийцы в злодеяниях своих!
А вдруг сам сатана ко мне являлся?!
Он опытный охотник на людей.
В своей тоске безмерной я поверил.
Кусочек лакомый для сатаны!
Нет, нужен опыт! И спектакль - петля.
Петлю накину я на короля!