Говорящий о том, что грядет, не приблизится к раю,
Но ты, правду сказать, и не райский совсем персонаж.
И не будешь жалеть, во спокойствии в срок умирая,
О слетевших словах и значения им не придашь.
Да и что могут значить теперь предсказания счастья,
Когда мир перерос монохромные "нет" или "да",
Когда путь обращён в череду перекрестков, а страсти
Из силлабо-тонических правил ушли навсегда.
В двадцать два ищут вовсе не счастья, а верного знака,
Не объятия ищут, а дружеских мудрых речей,
И о рае толкуют, примерные дети филфака,
Исключительно в литературном циничном ключе.
Знать о собственном счастье не так уж занятно при этом,
Даже если не значит оно ничего, и пророк
Сам забыл о своих же словах, растворившись в моментах
Незначительных жизни, от магии давши зарок.
Говорящий о том, что ушло, в слепоте вскоре сгинет.
И о прошлом мы мудро и взвешенно, с чувством, молчим.
...Каждый ветер - попутный, и ломит от холода спину,
Но зато твой пророческий взгляд уже неразличим.
...И, забыв о своих предсказаньях себе же в угоду,
Падший ангел, смирившийся с долей земною уже,
В это двадцать второе (плюс несколько сот) новогодье
Ты желаешь мне смерти, желая покоя в душе.
3.01.16