Как только приходит в город глубокий вечер
И серое небо собой осветит луна,
По воле судьбы лишенный с тобою встречи,
Я пьяный с неведомой слабости, как с вина.
Пока новый день не смоет позор на теле,
А солнце безумия не заметет следы,
Опять притворяться спящим в своей постели,
Опять представлять, что со мною в постели ты.
Я голос уже сорвал, проклиная слабость,
Молился всем силам, хотя и не верю в них.
Но каждую ночь, прощая себя, срываюсь —
И вновь остается мне в сердце ее хранить.
Душой отстрадаться, после — очистить память,
Но знать, что грядущая слабость уже близка.
И ночью опять смотреть в пустоту часами,
Кусок одеяла сжимая в своих руках.
Как долго еще молиться, душа земная?
Не слышно ответа в незыблемой тишине.
От мысли, что ты о позоре моем не знаешь,
И больно, и радостно станет порою мне.