То серый дождь, то снег, то сырость при морозе.
То в стену вбитый гвоздь шатается в дыре.
Весь день в мозгу стучит затравленная Морзе.
И жалобно скулит собака во дворе.
Ищу диагональ (про вертикаль – ни слова!).
Длина и ширина господствуют везде.
Мгновенье на часах застыло. Полвторого.
Тень Фауста висит, качаясь, на гвозде.
Прибитый календарь усох до основанья.
Как мыши, шебаршат оставшиеся дни.
Толпятся тут и там предметы без названья.
Они забыли речь и прячутся в тени.
Весь мир преображён обратной перспективой.
Почти утрачен смысл простого слова «даль».
Квадрат его числа заполонён крапивой
И снегом заметён. Но каждая деталь
Умножена на два. И оттого огромна.
И потому сползла к ногам из глубины.
Здесь даже тишина пустынна и бездомна.
А зеркало – нулём, глядящим со стены.
Когда б в него взглянуть, бездонные пустоты
Клубятся за стеклом водой из-подо льда.
И хочется спросить у отраженья: «Кто ты?»,
Не вспомнив, что вопрос отправлен в никуда.
Да, собственно, совсем забудешь о вопросе,
Чтоб отвернуться. Но, проглоченный нулём,
Мир, вещью утомлён, скользнёт в пространстве косо,
Создав диагональ своим прямым углом.
2004 год. Из книги "Голограмма нуля" (2005)