* * *
Разбавлены нежностью краски весеннего дня.
Но, март с ноябрем неприметно собою родня,
запутались в кудрях кристаллики серого снега.
Чему-то щемящему снова приходит пора,
и я выхожу осторожно, как Ной из ковчега,
из лестничной клетки на зыбкую слякоть двора.
* * *
Выйду из дома в час,
вернусь не раньше семи.
Пропылесось палас,
белье с веревки сними.
Я – полководец Красс,
и я голодна до побед.
Купи мандарины и квас,
свари лапши на обед.
Под супом убавила газ,
порежь туда лук-порей.
Я – триумфатор Красс,
заждался меня Помпей.
Нет денег? вот медный асс,
не трать его, как вчера.
Целую, пошла – пора...
Ах да, и фикус полей.
* * *
Под небом северным, под серым саваном мы день за днем
В бетонном городе, в раю асфальтовом пока живем.
Огни рекламные косятся пристально из грязных луж.
Витает в воздухе вопрос незаданный: а как же муж?
В перчатках тоненьких сегодня холодно, как на беду.
Не искушай меня, не грей мне пальчики – а то уйду:
В пустыню дикую сбегу, одетая в одну милоть...
Не трогай пальчики: под черным бархатом – живая плоть.
* * *
Верни меня на место, положи
В коробочку, запрячь на антресоли.
В загаженном дворе, где гаражи,
Лоретти надрывается: «O sole,
О sole mio!» Мир лежит во лжи.
Мужчина женщине – соблазн, искус и ложь.
Не с каждым станешь есть по пуду соли,
Но всякий нарисует миражи,
Как Артур Грэй для глупенькой Ассоли...
Но ты благой пример мне покажи –
Поставь меня на место и не трожь!
* * *
Не стой
под стрелой.
Не бегай на красный цвет губ,
на розовый – щек.
Тантал тоже был не глуп,
у Тантала губа не дура.
А что с бедолагою стало?
Щелк –
и нет еды у Тантала...
Но ты следи за собой:
не стой
под стрелой Амура.
* * *
Кем-то брошена в май,
В сонный запах черемух и яблонь –
Только шмель деловито
По белым соцветьям снует.
Будет к вечеру дождь…
На экране заставка «Diablo»:
Первый акт, первый квест –
Начинается долгий поход.
Добрый путник, скажи –
Далеко ли нам плыть до Кураста?
Странный город, в котором
Темно и всегда моросит…
Вот мы ждем не дождемся
Базара и доков – а нас-то,
Нас-то ждут посреди
Опустевших болотных трясин?
Да не все ли равно:
Из очерченных картой локаций
Никуда не сбежать –
Не свернуть и не сбиться с пути…
Вот сводящий с ума,
Томный запах рябин и акаций,
Вот я брошена в май
И сижу у него взаперти.
* * *
Знавала я когда-то в Байе даму,
которая любовникам своим –
прекрасным, крепким, смуглым баиянцам –
давала имена микстур, эссенций
и эликсиров из аптеки мужа.
Эпштейн, пожалуй, с ней бы согласился:
возьмите Аллу, превратите в Ому,
ведь в этом суть любви – так он учил.
Да и в Эдеме разве не с любовью
малейшей твари имя нарекалось?
И я тебя люблю – но вот поди ж ты,
как я ни бьюсь с тобой, как ни стараюсь,
а имени тебе не нахожу.
АНАБАСИС, ИЛИ ПРЕКРАСНОЕ НЕЗАКОНЧЕННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Окончена сказка –
ползут по экрану титры,
плетется Сизиф
мести остатки попкорна.
Ты – тайна, шифровка, загадка,
сплошные титла
над вязью старинных букв.
Выхожу покорно
вслед за тобой на свет
из глубин кинозала.
Дела твои тёмны (но это не ново под солнцем):
ты Кору оставил –
ничьей...
И печальная дева сказала:
не переворачивай стиль –
только он остается,
хотя бы и слово исче…
* * *
Год миновал – мы вернулись на круги своя.
Так же неспешно троллейбус ползет к остановке,
паузы той же длины, и движенья неловки.
Пасмурно небо – не март, а конец октября.
Словно и не было трудных, но верных решений…
Впрочем, как знать – я из ада вернулась иной.
В гости зовешь – мол, посмотрим, как раньше, кино –
нет уж, любовь моя, хватит с меня искушений.