Тихо плывёт над землёй неземная обитель
в рюшках из снега, на дольке большой апельсина,
в чёрных глазницах лишь трепет ночной керосина.
Тень на столе, эта тень – станционный смотритель.
Мерно скрипит под пером листовая бумага.
Входят, выходят… Клубятся морозные сени.
Ждут предписаний и сани согбенные тени.
«Некуда-с больше спешить», – потешается скряга.
Штоф его пуст. А когда-то тот самый Сенека
сиживал тут – и хмелели почтенные сплины.
Крестит, зевая, в окне измельчавшие спины:
«Нет, не доедут. Куда им, из этого века…»
«Всё б вам смешки да грешки… да свободные выи»…
Ходики рыщут (без стрелок) одними глазами.
Тени трепещут, знакомясь с иными азами.
В дебрях галактик мерцают столбы верстовые.