Декабрь заболел. Да-да. Вот так взял и заболел. Слишком расшалился со снегом - вот и слёг. Температура поднималась до плюс десяти, иногда был жар до плюс двенадцати. Ноябрь с Октябрём как могли ухаживали за ним. Температура не спадала. Снег растаял. Асфальт подсох, и все, затаив дыхание, ждали, что же будет. А новый год был всё ближе и ближе. И вот, наконец, последний день декабря. Сначала все затихло, потом, как исподтишка, задул лёгкий ветерок, и с неба начал сыпать несмелый мелкий снежок. Это брат Январь спешил на выручку брату Декабрю. Вместе они засыпали город снегом, подморозили водохранку, женщины, наконец-то, нарядились в шубки, а мужиков мороз заставил натянуть по брови шапки.
Братья шалили. Новогодняя ночь была в разгаре. Вдруг Декабрь прильнул к одному окну:
- Это Она
- Кто?
- Та Женщина.
- Брось. Мало ли женщин в этом городе.
- Нет. Это - она.
Январь заглянул в окно, указанное Декабрем. Держа в руках бокал с вином, у окна стояла Женщина. Она смотрела сквозь стекло в никуда. В глазах застыла печаль. В комнате был накрыт прекрасный стол, наряжена ёлка, телевизор выдавал очередной новогодний шедевр - актёры веселились от души. Но рядом с её болью это веселье было напускным и фальшивым. Она была одна в эту ночь. Она ждала до последней минуты, до последнего удара курантов. Но... И вот теперь с бокалом в руках она стояла у окна и смотрела как сыплет снег, заметая последние надежды. Слёз не было. И от этого было ещё тяжелей.
- Красивая, - сказал Январь.
- Да, - согласился Декабрь.
Женщина допила вино, вздохнула и задернула шторы, как будто поставила точку.
Ранним утром следующего дня Женщина вышла из подъезда. Перед её глазами пушистым чистым покрывалом лежал снег. Еще ни один след не был нанесён на него. Осторожно ступая, она пошла к остановке, и её следы, оставаясь на снегу, несмелой строчкой писали начало главы новой жизни.