Я сжигаю пёстрые флаги
И срываю стяги систем.
Я с вами не солидарен,
Вас устраивает тень от стен.
Не слышна импульсация вен,
Нет в вас духа перемен.
Хоть и кричали громко,
Все же вы просили тишины,
И засыпаете теперь спокойно,
И глядите в радужные сны.
Революционных нет настроев,
Ах, как же я разочарован,
Хоть и висит у каждого в шкафу австрийское ружьё,
Вы рады коробчатым постройкам эпохи перестроек.
Ваше солнце вовсе не моё,
Оно яркое снаружи, но тусклое внутри.
Оно боится лёгкой стужи и скоро догорит.
И веру я проклял,
Отрекся от ваших богов.
Они лепетали так сладко,
Но пожирали скотов
Различных и преисполнены грехов
Больше были и к Дьяволу ближе,
Чем я.
Я вас ненавижу,
Ненавижу ваши лица,
Как мёртвая синица,
Вроде птица,
Но не летит уж никуда.
Так и ваши лица,
Вроде живы, молоды и что-то даже говорят,
Но без толку и цели нет, и очи вовсе не горят.
Прошла эпоха великих поэтов,
Прошла эпоха эстетов
И даже всех их скелетов.
Нестареющие отцы рифмы постарели,
Надгробия героев всех истлели...
Деревья пошатнулись
И птицы ввысь взлетели.
Мои рифмы ещё не истлели,
Не на того вы замахнулись,
Мои уста ещё не допели
Песнь о кровавой колыбели.
В стране сугробов и до дьявола чистых снегов
У каждого, кто слышит, закипает в теле кровь.
Не так здесь часто слышат музыку красной капели
И падающих с олимпа столпов.