На грани таланта, у края судьбы.
Седые Атланты держали гробы.
Твердили, что небо, я думаю, ложь.
Без корки нет хлеба, и мякиш сомнёшь.
На грани удачи сидел чёрный рок.
Он всё обозначил начало, звонок.
Твердил: «Не исправишь», я думаю, ложь.
В надежде пошаришь и выход найдёшь.
На грани везенья, цепями гремя,
Сидело забвенье и ждало меня.
Твердило, что любит, я думаю, ложь.
Забвение губит, как луг зарастёшь.
На грани свободы сиял яркий свет.
Высокие своды встречали рассвет.
Твердили: «Навечно», я думаю, ложь.
Путь издали млечный, а к топи идёшь.
И только сомненье стояло одно.
Искало решенье: «На небо? На дно?»
Оно не ворота, его не тарань.
Сомнение — квота, а квота — есть грань.