Если слезы польются, то я их пущу по изнанке век,
Потому что, если не ною — не значит, что не болит.
Я устала от ваших девочек, хочется мордой в снег
Ткнуть все тех, кто считает, что знает, какой же я человек.
Так легко говорить, уткнувшись глазами в пол:
«Ты совсем еще молода, все забудется, отболит».
Представляешь, мама, до сих пор скоростной болид
Расстояний и расставаний несется в моей крови.
Мне смешно читать и слушать о том, что я
Некрасивая, глупая или наоборот.
Что вы можете знать обо мне, если из всех широт
Самая северная уже седьмой год как моя броня.
Что в моих стихах все сопли, любовь , тоска.
А любил ли из вас хоть кто-нибудь так, что кровь
Превращается в капли свинца, но рука легка
И в любой момент готова спустить курок.
Что вы можете знать обо мне настоящей, о той обо мне,
Что в пятнадцать лет целовала отца в гробу, закрывала ему глаза.
Обо мне, которая каждую чертову ночь во сне
О прощении молит его и просыпается утром в слезах.
Обо мне, у которой в крови одиночество, как отдельный ген.
Обо мне, простивших всех, кто предал, кто избивал.
Просто я, не смотря ни что, научилась не строить стен.
Я нашла для для себя другое оружие. И слово мое — кинжал.