По 21-му сонету Шекспира
Не оголю своей любви, -
Не манекен она в витрине,
Во что её ни наряди,
Она всё пошлое отринет.
Я все изъяны сохраню, -
Подола ветром не раздую, -
Ведь я в любви себя люблю,
А я собою не торгую.
Нет, я в любви не ураган, -
Мне цЕнна тайна материнства, -
Я всё любви своей отдам,
Не подпуская ложь на выстрел.
Пусть украшают её те,
Кто видит счастье в хвастовстве...
Оригинал и подстрочный перевод А. Шаракшане.
So is it not with me as with that Muse,
Stirred by a painted beauty to his verse,
Who heaven itself for ornament doth use,
And every fair with his fair doth rehearse,
Making a couplement of proud compare
With sun and moon, with earth and sea's rich gems,
With April's first-born flowers, and all things rare
That heaven's air in this huge rondure hems.
O let me, true in love, but truly write,
And then believe me, my love is as fair
As any mother's child, though not so bright
As those gold candles fixed in heaven's air:
Let them say more that like of hearsay well,
I will not praise that purpose not to sell.
Я не похож на тех поэтов, чью Музу
вдохновляет на стихи раскрашенная красота,
которые само небо используют для украшения
и все прекрасное перечисляют в связи со своими возлюбленными,
творя сочетания гордых сравнений
с солнцем и луной, с перлами земли и моря,
с первоцветом апреля, и всем тем редкостным,
что заключено в этом огромном небесном куполе.
О позвольте мне, истинно любящему, и писать истинно;
а потом, поверьте, предмет моей любви красотой не уступит
любому, кто рожден матерью, хотя и не так блестящ,
как те золотые свечи, что установлены в небе.
Пусть больше говорят те, кто любят молву,
я же не буду расхваливать то, чем не намерен торговать.