А когда из него все достали осколки,
Ты бинты, медсестра, упреждая сорвать,
Загоняла в бойца со слезами иголки,
Не давая парнишке из жизни удрать.
Только адская боль под бинтами
На свободу рвалась со словами:
«Медсестра, медсестра, жжёт, как перцем,
Что же боль так остра там, под сердцем!»
Раны смерти потом вы вдвоём одолели,
Ну а зелень весной - так нежна и буйна!!!
И уже не от ран, друг от друга бледнели,
И, казалось, забыли, что где-то - война...
Но комиссия выдала: «Годен!»
Значит, время прощальных мелодий,
Ты кричишь, медсестра: «Жжёт, как перцем,
Что же боль так остра там, под сердцем?..
О солдате с тех пор ничего неизвестно.
Был детдомовцем он, как судьбу ни злословь,
Да и ты для него - ни жена, ни невеста,
И была между вами одна лишь любовь.
Потому не пришла похоронка,
А любовь принесла пацанёнка...
Медсестра, медсестра, ты с младенцем!
Что же боль так остра там, под сердцем?
Ты в сынишке потом и глазами, и слухом
Так искала отца его сходства следы...
Только в двадцать годков тот солдат пятым внуком,
Вдруг, предстал пред тобой как две капли воды.
Ты бабулей на внука глядела
И от радости так молодела!
Медсестра, медсестра, вот коленце...
Что же боль так остра там, под сердцем?