Она не вышла на звонок
И дверь камнями завалила.
Мне кто-то говорил, у одиночества есть срок –
На то глаза лишь тихо ныли.
Я ждал у двери, глодал кость,
Пока в меня она не превратилась;
Так долго ждать уже не мог,
Уйти на четвереньках был не в силах.
Письмо к письму бросал в дупло
И кровь по венам пересиливал,
Что ждет еще последний срок,
Что как слепой, но вечный быть тоскливым…
Я обрывал себя, лежал у ног,
Но все не тех, хоть гладили послушно;
За ухом выдирали блох, лелеяли, кормили,
Затем швыряли своей болью в нос, и оттого казалось - пусто.
Я не делился с ними ей вторично – всё съедал,
Они считали, что из тех же мисок (место для улыбки),
Вновь забывали, вспоминали по утрам – не просто так:
И хоронили у помоев, кладя меня не с того места –
Мимо. Я прибегал назад, из страха в окнах света не искал,
Стелил себе, и спать ложился без подушки – рухлядь.
Уже никто не приходил взглянуть в меня,
О том мечтал, и от того мне было капельку, но лучше.
Я открывал и закрывал глаза: второе – реже, первое – бездумно;
Читал нотации я вслух и про себя, стучал по трубам, провода давил, кусался.
В ответ они кусали – сворой – все претензии забыты, понимал:
Я так устал, моя тоска – удило рыбака без рыбы.
Да, не живое и не мертвое – не стынет. Я – пустой амбар. Тогда
Она являлась, чтобы приобнять, и в той любви я больше ненавидел
За это понимание, за всё, что не смогу сказать…
Но вспоминая даже эту маленькую стать – та уходила, я –
Узнав в рассвете тень от одного себя – стенал, и ниже этажом –
Стучали. Да, насколько это было... И это было как всегда,
Как долго это было? Мне тяжелее на словах – что не всегда:
Пока печально дверь не отворится, чтобы кто-то там еще осилил:
«Ты, извини меня, мой друг, ее здесь больше никогда не будет». Я…
Я умирал. И никогда не вспоминал о том, что без нее и у меня, но что-то будет.
И так ложился спать, считая верным знаком никогда
Не просыпаться вновь, что я – собака – ждал хозяйку,
Не верил в новое, пока, как слово – «навсегда», –
Звучало хладною и заразительною силой – «возвращайся»,
Но домой - куда?
Скрипела дверь. Мне ничего не нужно.