Откуда я беру
свои стихи?
Они являются мне
словно из тумана
с героями
старинного романа,
в котором так мистически
и странно
вскрываются
семейные грехи.
Такой романтики
полны его страницы
там, где герои
начинают жизнь.
Но на последних –
мрачный романтизм
их вынуждает
с монстрами сразиться.
Я мистику
в стихи не допускаю.
Из жизни факты,
чувства извлекаю.
И до сих пор
вопрос считаю спорным:
быть иль не быть
романам санаторным?
Такой роман
случился и со мной.
Начался он
с путевки отпускной.
Ее мне после
обещаний бесконечных
вручил с улыбкою
собес наш безупречный.
И я, балдея
от собесовской улыбки,
уже обедал
в санатории «Подлипки».
А после ужина
был танцевальный вечер.
Был дамский вальс.
Так состоялась встреча...
.………………………..
Вот и месяц прошел,
как отметил я
твой день рожденья,
как цветы положил
на пустой перед завтраком стол.
Зал столовой был пуст.
Только официанток движенье
тишину нарушало.
Цветы положив, я ушел…
Целый месяц прошел,
но я все до подробности вижу.
Синева твоих глаз
удивлением светлым полна.
И улыбкой твоей
будто ветром снесло мою крышу.
И меня захлестнула
прибоя крутая волна.
Я, признаться, отвык
от амурных курортных историй.
Потерял я желанье
кого-то там завоевать.
И путевка собеса
в подмосковный
простой санаторий
была вовсе не повод
привычный уклад поменять.
Но, увидев тебя,
я почувствовал:
дело не ладно.
Не иначе ее
в наказание мне принесло.
В наказанье за что?
От неведенья было досадно.
Но во всем разобраться
желание быстро росло.
Ты была пылесосом,
фильтрующим мысли и чувства.
Я старался, как мог,
понавешать погуще лапшу.
Но насколько коварна
любовного тайна искусства –
за неделю я понял,
что женщиной этой дышу.
Нам сентябрь подарил
три недели прекрасного лета.
Мы гуляли с тобой
по аллеям с утра до темна.
И болтали… болтали мы,
не уставая при этом,
обо всем… обо всем,
чем душа становилась полна.
Целый месяц прошел.
Я влюбился в тебя до макушки.
Был готов целовать
даже землю из-под твоих ног.
Мне, седому, смешно
узнавать, что любовь – не игрушки,
а ухабы, подъемы
и спуски нелегких дорог.
Я запомнил тропинку
к сосне праотца Серафима.
Это я ведь тебя
к нему утром однажды привел.
Он внушил мне: любовь,
как и вера в добро, нерушима,
Сколько б времени
Боженька нам
на нее ни отвел...
………………………...
Над Москвою январь
распустился весенним туманом.
Почему же сентябрь
мне припомнился тот золотой?
Видно, быть в нашей жизни
таким санаторным романам,
без которых она бы была
бесконечно пустой...