И вот наступил этот долгожданный день. Ура, я иду в школу в первый класс. Но эта радость как то быстро улетучилась. Оказалось меня записали не в тот класс и не к той учительнице, у которой учились все сестры и которую я безумно полюбила еще до поступления в школу. На линейке слёзы капали из глаз и я пыталась поймать взгляд своей любимой учительницы. Что творилось вокруг я просто не замечала в пелене слез я видела только её. Я всё ещё надеялась, что буду с ней рядом. Но всех повели в классы и я оказалась не с ней. Я сидела и всхлипывая придумывала что бы сделать, что бы уйти к своей любимой учительнице. Педагог спросила, почему я плачу? Ия махом наврала, что в сандалий попал песок и больно, и надо вытряхнуть. Тут же вышла в коридор школы и пошла искать её свою первую учительницу Татьяну Гавриловну. Найдя я со слезами бросилась к ней. Она усадила меня в своём классе, сказав, что что ни будь придумает. И я успокоилась. Страх перед неизвестностью пропал, я сидела под прикрытием близкого человека.
Столько добра сделала для меня моя первая учительница. Семья у нас была большая и родителям не хватало денег на всякие мероприятия устраиваемые в школе. Я очень грустила, когда они говорили, что не смогут выделить деньги из бюджета. Но придя в школу, я всегда слышала от учительницы, что за меня заплатили. И я просто по детски радовалась этому. Это теперь я понимаю, что за всё платила учительница. Может поэтому она и не хотела меня брать в свой класс.
Рассказывать о Татьяне Гавриловне можно много и это будет не один рассказ. Здесь же я хочу рассказать, как знаменательно прошел мой первый школьный день. Далее были обычные уроки и я даже не запомнила о чём они. Когда кончились уроки, за мной пришла Галя и сказала, что мама не успевает и велела ей забрать меня. Мы поехали к ней домой и она там представила меня какому то пьяному мужчине, как свою дочь. Они пили, занимались любовью, закрыв меня в другой комнате и когда он ушел она схватила меня и высунула в окно третьего этажа, держа за одну ногу. И кричала, что если он не вернётся она выбросит меня. Мне стало страшно и я начала плакать, но слёз было мало, всю норму я выплакала в школе. Мужчина ушёл и Галя втянула меня опять в квартиру и начала плакать и говорить, что она моя мама и меня у неё забрала насильно моя мама. Я была ещё очень мала, что бы всё это осознать и понять.
Тут неожиданно позвонили в дверь. Галя завязала мне рот тряпкой и засунула в кладовку приказав сидеть тихо. Оказалась пришёл милиционер. Толи соседи вызвали, толи меня уже искали. Я так надеялась, что меня начнут искать и найдут, и заберут из этого кошмара. Но Галя сказала, что в квартире нет никого ребёнка. Она даже поводила его по комнатам, что бы он сам в этом убедился. Я сидела не жива, ни мертва. Вот оно спасение стояло рядом с кладовкой и учило жить правильно Галю. В кладовку так никто и не заглянул.
Чем всё это кончилось? Меня спас папа. Он просто пришёл и забрал меня. А в след нам кричала Галя, что они своровали её любимую дочь. Отец на это ответил, что не своровали, а спасли, т. к она не ухаживала за мной и я уже была одной ногой в могиле. Мы пошли в парк гулять с папой, катались на качелях и я забыла всё беды. Даже потеря красивого красного плаща, на фоне всех бед одного дня была такой незначительной. Что плащ, в душе навечно закралось сомнение, а кто есть кто.
Жизнь не раз доказывала мне, что я не родная родной маме, но ребёнком я не предавала этому значение, до поры до времени. Когда умерла мама, Галя умышленно подожгла гроб претворившись, что случайно. А когда умирала сама, то своим внукам велела привезти меня, что бы открыть мне большую тайну. Но меня не было в городе и эту тайну я так и не узнала. Я знала только одно, что кто бы не был из этих женщин моей матерью они не достойны были ими быть. Они обе ненавидели меня по непонятным мне причинам. Они обе с наслаждением ломали мою жизнь, коверкали психику. Любил и лелеял меня только отец. И после его смерти я поняла, что больше мне не на кого надеяться. А я любила их всех, ни смотря ни на что. Ни смотря на ту боль, которую они мне причиняли. Просто я была ребёнком, не помнящим зла.