Не дай мне Бог сойти с ума...
А. С. Пушкин
Бездонная, бескрайняя, невозмутимая, она молча смотрит на меня. В упор. Изучая. Она выжидает. Её пустая глазница манит своею таинственностью – завораживая, ничто затягивает, как черная дыра. Эта ассоциация отрезвила меня, и я на шаг отступила от края. Под ногами ёжится потускневшая, иссохшая, серая, каменная, холодная земля. Ночь, беззвёздная, беззвучная. Несмотря на тьму, пропасть чернеет, с жадностью поглощая весь остальной пейзаж. Она владычествует здесь, и упивается своей неограниченной властью. Я отвернулась. Мертвая блёклая плоская земля тянется вдаль – и больше ничего, и больше никого. Спиной я чувствую мрачный пристальный взгляд пропасти – и тут я поняла, что она всё знает. Знает, что мне опротивела эта бесплодная земля, что опостылело мне бродить в поисках неведомо чего, что отчаялась я, что сил нет, а все надежды расстеряны. Я повернулась к ней. Она смотрит внутрь меня – уверенно – по-хозяйски.
Разве безумие – выход? Уже второй раз оно является ко мне. Первый раз - в образе монстра второсортного фильма ужасов – скелета в черном балахоне с ошмётками кожных и мышечных тканей и вырванными глазами. Не то, чтобы это существо, летающее по кухне, приближающееся вплотную, проходящее сквозь меня, а затем просачивающееся внутрь меня и вытекающее наружу, было чересчур симпатичным, однако, очевидная грубость стиля явно портила весь эффект. В общем, тогда у него ничего не вышло.
Я посмотрела на цветы в комнате, на фотографии, в открытое окно на небо - на прозрачные безмятежные облака. А что, если поддаться? Возможно ли, наслаждаться красотой природы, потеряв рассудок? А если тебя посадят в дом для умалишённых? В клетку, которую будут отпирать и запирать по какому-то расписанию, не тобой созданному? Сойти с ума – и вместе с болью лишиться и свободы? Ну уж нет! А можно ли сойти с ума, сохранив свободу?
Пропасть не отрывает взгляда. Кажется, она ухмыляется – она чувствует, что побеждает. Её пустота обещает счастье, её мрак – спокойствие неведения. Если рассудок потерян, т. е. потеряна способность рассуждать, выносить суждения, как тогда можно отличить счастье от несчастья, гармонию от беспокойства? Постойте. Я уж было занесла ногу над пропастью. Постойте... Я отошла. Что-то тут не то, фальшиво, противоречиво. Надо ещё подумать. Я посмотрела в пропасть, пристально, в упор. Не сейчас. Рано. Я повернулась и побрела прочь. Её взгляд жжёт спину. Земля передо мной стала медленно приближаться, а за ней образовывается пропасть. Точнее - пропасть как будто, не спеша, заглатывает целые прямоугольники земли, уходящие на бесконечность влево и вправо от меня. Сзади – пропасть, спереди – пропасть – она смыкает пасть. Тут-то я испугалась. Что ей противопоставить?
Земля исчезает. Она не уходит из-под ног, она растворяется под ногами. И вот от неё осталась только тонкая полоса – я зашаталась, пытаясь поймать равновесие. Балансируя, словно на канате, я пытаюсь идти вперёд по оставшейся узкой стене – у меня появилась надежда, что, быть может, где-то там земля станет шире, или что-нибудь ещё может случиться - где-то там. Как бы это ни было бессмысленно, ужас заставляет что-то делать. Пропасть окружает. Поднялся ветер. Я сильно покачнулась и, опустившись на колени, обхватила стену всем телом: руками, коленями, ступнями -, как ребёнок, и крепко сжала её. Быть может, не всё ещё потеряно, - уж слишком подл приём с ветром. И почему она не может заставить раствориться всю скалу? Я подняла голову и осмотрела пустоту - справа, слева, кажется, что она уже всюду: и надо мной, и подо мной - и только тонкая каменная стена стойким клином уходит вниз в бесконечность. Я впилась в неё, как если бы могла выпускать острые волоски, как паук. Больше надежды нет. Усталость сковывает мышцы, через боль я прижимаюсь ещё сильнее и всё твержу про себя: «Без гарнира в виде этой скалы, Пропасть, тебе меня не съесть!».
Я снова стою у обрыва. Ночь, темно. Черная глазница пропасти смотрит испытующе. Я отвернулась и пошла прочь. Она спокойно глядит мне вслед – мы обе знаем, что я ещё вернусь.
В комнате светло, но уже вечереет. Я сижу на стуле, смотрю на сегодняшнюю дату и с беспокойством осознаю, что вот уже неделю я никуда не выхожу.