чем холоднее небо, тем прекрасней закат,
подобный в своей полноте и форме
молекулам счастья, что плавит какой-то гад
в гламурную форму огненно-красной симфонии.
это почти чрезмерно, почти бонтон,
отдавать столько сердца и слов, зная заранее,
что великолепный финал — всего лишь фон
для коммунальной эстетики умирания.
это почти чрезмерно, превозносить закат,
сидя на кухне, давая советы вселенной
через окно, — но будучи гадом, как
не пожелать повторения напоследок.